Запутанная история. Синхарт.

- Только макияж? – она обошла мужчину, зябко кутаясь в плащ все еще хранивший горьковатый запах сухих трав, как и, думалось Сахейле, все вещи ее спутника, - не сомневаюсь, что маг оценит по достоинству и остальное.

Это короткое путешествие ее порядком утомило. И пусть Синхарт ступал осторожно, тщательно подбирая для спутницы тропы полегче, колдунья к подобным прогулкам была непривычна. Сбивчивое дыхание белесым облаком срывалось с ее губ, тонкие пальцы до побелевших костяшек вцепились в грубую ткань. Старый добрый клинок, пусть и покоящийся в ножнах, придавал ей уверенности лучше, чем мужчина, стоявший за ее спиной.

Сахейла ступила вперед, под ее ногами тут же захрустела каменная крошка. От заветной цели, тайного логова хозяйничавшего в лесу некроманта, их отделяла всего пара метров. Оперившись на импровизированный посох, она чуть склонила голову, внимательно вглядываясь в магический контур раскинутой перед ней ловушки.

Тихо щелкнула тугая тетива. В тусклом дневном свете сверкнул наконечник стрелы, стремительно вырвавшийся из темнеющего провала пещеры. Колдунья вскрикнула, отпрянула назад, чувствуя, как темнеет в глазах от острой боли в плече.

Синхарт обхватил руками пятившуюся назад ошеломлённую болью колдунью, и метнулся с ней в сторону, подальше от глубокого расщелья, ведущего в пещеру. И скрылся с женщиной за каменной глыбой окутанной чахлыми кустами. Для костлявого стрелка здесь была мертвая зона. Свистнуло. Летевшая стрела пробила насквозь ветку дерева. Останься колдунья на месте, тут же получила вторую стрелу следом. С двадцати шагов промазать сложно даже профану. Скорость стрельбы нежити, значительно превосходила скорострельность человека, тварь без устали может вскидывать длинный лук выпуская стрелу за стрелой опустошая колчан.

Проклятье! - громко выругался следопыт.

Торчащее из плеча женщины древко стрелы выглядело почерневшим, но достаточно крепким и толстым. На взгляд опытного следопыта: оно не должно было обломиться, если потянуть из раны; наконечник мог занести заразу в кровь колдуньи, останься он там на пару часов. У него не было времени на скрупулезный осмотр раны. Но если стрела засела не глубоко в волокнах мышц, то извлечь ее будет не сложно - надавить острием кинжала, увеличив при этом рану и освободить плечо, и по-хорошему тут же промыть и перебинтовать. Но если наконечник зазубренный и ударил глубже, пробивая сухожилия и вены, то простой перевязки будет мало. И времени уйдет на это все намного больше, чем у них имеется. Что хуже всего? А то что следопыт не обладал магией исцеления, и не знал, плетет ли подобные заклинания Сахейла.

- Эй! Нет времени на раздумья, склянкой зелья тут не отделаешься, - он сказал, это скорее себе, чем ей. Махать ведиантом колдунья вряд ли бы смогла, но он не стал бы ей препятствовать в ее действиях, - Сахейла, ты знаешь ворожбу на лечение?!

Для следопыта лучники всегда были проблемой - он боец ближнего боя. Как устранить стрелка укрытого в тени пещеры? Пока добежишь, нежить подстрелит, как юркого зайца, ни одна кольчуга не защитит от удара длинной стрелы, да еще и испытаешь на себе ловушку на пороге пещеры - самоубийство. Остается только ждать, когда костлявые переступят край, и дневной свет осветит их кости.

Он не мог сказать сколько мертвецов могла приманить вскриком Сахейла. Следопыт чутко прислушался, стараясь не обращать внимание на резкий запах железа и сбивчивое дыхание колдуньи. Хруст костей и хрип не упокоенных смешивался с шумом ледяного ветра. Синхарт отошел от женщины на два шага и прижался к холодному, шершавому выступу глыбы, выглянул и прищурился, его фиолетовые глаза потемнели.

Телохранители некроманта тянулись змейкой из каменной пасти. Проклятые создания обтянутые иссохшей гнилостной плотью, с длинными ногами и костяными руками. Лица облеченные в кость с ошметками мяса и кожи скалили зубы. Темные провалы на месте носа контрастом играли с пустыми глазницами в которых искрился синий огонь. Никаких доспехов. В кистях меч одноручный, двуручный, и палица.

Стежка к пещере была узка и виляла хвостом, враги могли нападать поодиночке - хорошее преимущество и шанс выиграть в неравном бою. Синхарт насчитал троих, с учетом стрелка который был скрыт от взора - четверо. Возможно их было больше, он точно не знал. Его мутило от зловония мертвечины. Дальше сидеть в укрытии нельзя, его холодный разум шептал оставить женщину и уйти прочь от бед, нарушить слово. Зачем рисковать собой? Следопыт очнулся от раздумий тогда, когда в нескольких шагах от их "убежища" хрустнула ветка, угрожающие хрипение и шипение из оскаленных сгнивших зубов приблизилось слишком быстро, быстрее чем он мог предположить. Синхарт не оглядывался на колдунью, и точно не знал, что она будет делать, тем не менее, он решил выиграть для нее время.

Синхарт бросил вес на левую ногу и в коротком прыжке встретил тварь рубящим ударом правой ноги сверху вниз, обрушивая вес на блестящую макушку черепа. Не ожидавший удара костлявый, не удержался на обглоданных временем ногах и грохнулся. Следопыт прижал его коленями, впечатывая грудную клетку в снег. Он злобно рычал, пока скручивающими движениями отрывал череп от шейных позвонков. И прежде чем скелет занес острие на удар, костлявая шея сломалась. В руках мужчины, череп все еще горел синим огоньком в пустых глазницах. Он бросил его на застылую землю, и ударил сверху сапогом, сминая с треском пластину. Гнилостное яблочное пюре высвободилось - мозг трупа, и рассыпалось черным прахом на белом покрывале.

Сгнившему на смену тут же пришли еще двое. Следопыт только и успел увернуться от сокрушающего вертикального удара клеймора, грозившего разрубить его от макушки до пят. Сильно рискуя нарваться на стрелу из мрака пещеры, Синхарт зашел в боковой клинч. Он схватился обеими руками за затылок твари, потянул рывком в сторону и тут же подсек ногой, повалив врага на спину. Клеймор мертвеца упал в снег. Следопыт поджал ногу к груди и с силой направил ее на встречу к пустым глазницам.

От напряжения вены следопыта вздулись, для маневров страйкера узкая тропка совсем не подходила, приходилось импровизировать и встречать врагов в лоб.

Пролетая над макушкой следопыта свистнула стрела, рассекая холодный воздух. Он кошкой отскочил в сторону, ожидая второго выстрела. Со спины следопыта, тварь не упустила момент и вцепилась руками в его ноги. Нежить яростно раздирала синими когтями камуфляж, добираясь до укрепленного кожаного панциря брони ног. Когти крепки и остры, без магии у мертвеца такого быть не могло. Мертвой хваткой, когтистые кисти нащупывали брешь в броне, цеплялись за кольчужные кольца на торсе. Прежде чем Синхарт впечатал себя с тварью в дерево, коготь успел полоснуть по оголенной части - по шее. Струйки черной крови, каскадом чернили одежду.

Пока следопыт разбирался с ним, другой вышедший из пещеры ринулся к нему, а за ним еще один. Его саданули по руке, оставляя неглубокий порез. Выглянул и из расщелины стрелок с опустевшем колчаном, вооруженный кинжалами. Сталь клинка одного из мертвецов была все ближе и ближе, едва не пропустил удар снизу. И тут же встретил глухой удар палицы по низу спины, от рваной раны спасла кольчуга, но при этом он получил сильный ушиб. Сдавлено что-то прорычал, проклиная некроманта и его тварей.

Нежить некроманта оказалась намного сильнее и быстрее, нежели скелеты в Ведьмином доле. Этого Синхарт не ожидал. Возможно, они питались силой леса, через амулеты развешанные на руинных деревьях. И что делает колдунья? Ее помощь была бы не лишней.

«Ворон костей не соберет - в бездну!»

Ухнуло, язычки пламени затанцевали на руках следопыта. Беречь свои силы было себе дороже. Он использовал знания полученные из старых фолиантов пробужденного оружия страйкера. Навыки он оттачивал долгие годы, смешивая огонь, ярость и боевое искусство в зверское зрелище.

Запах жженой мертвечины ударял в нос. Между следопытом и сражающимися умертвиями метались худые черные духи, желая причинить вред живому. Синхарт купался в рухнувшем на него яростном потоке адреналина, а потому не замечал травм. Он тратил много сил, и как ему думалось, если они все же доберутся до некроманта, его вновь накроет голод. «Вот смысл был заключать сделку?» Так и не найдя рационального ответа в голове, он вытащил из своего сапога охотничий нож, который использовался для снятия шкур, и метнул его в десяти шагах по направлению к стрелку. Нож прошел сквозь кости, и ударил в камень, отскочив с лязгом в снег, все же меткостью мужчина похвастаться не мог.

С момента первого удара, прошло не так много времени. Тем временем, половина разорванного мертвеца, перебиралась тонкими руками по снегу, таща торс и короткий меч к каменной глыбе, где возможно, все еще находилась Сахейла. Следопыт этого не заметил, и продолжил рвать огнем и ударами врагов, а их осталось двое.

Истлевшая рука замерла, зачерпнув пустоту в полуметре от колдуньи. Магические тернии, тонкие и крепкие, без труда проскальзывали сквозь кости, оплетая его полусгнившее тело, стягивая, ломая, не позволяя двинуться с места. По мере того, как слабело призрачное пламя в пустых глазницах, набухали сочные черные розы, подпитываемые магией.

Сахейла судорожно выдохнула подняв взгляд на опьяненного боем наемника. Проржавевшая палица замерла возле Синхарта, точно остановленная чьей-то невидимой дланью. Черные путы прижали костлявую руку к туловищу, острые шипы срывали остатки пропитанной гнилью одежды. Второй противник с хрустом повалился в стоптанный снег, опутанный тем же терновником. Едва ли это убьет их, она не сможет продержать заклинание достаточно долго, однако даст мужчине время для завершающего удара.

Она пыталась восстановить дыхание, мертвенно бледная, с темными разводами под глазами из-за растекшейся туши. Извлекать из тела стрелу без обезболивающего – удовольствие сомнительное. На краткий миг Сахейле даже показалось, что она потеряла сознание. Быть может так оно и было. Плаща на ней не было, дублет наспех расстегнут, некогда белоснежная рубашка стремительно окрашивалась в алый. Она крепко сжимала раненное плечо, устало опустившись в снег. Вслед за колдуньей, из-за валуна, ненадолго ставшего для женщины защитой, тянулся тонкий кровавый след.

- Наем… С-синхарт? – позвала она, лишь спустя мгновение осознав свою ошибку.

В подобном состоянии мужчина мог без раздумий напасть и на нее.

Ощущение времени для него ускорилось в миллионы раз. В голове полыхал поток ненависти, и Синхарт едва ли не потерял над собой контроль. В одно мгновение щелкающие пасти черепов покрылись черными стеблями и замерли, как и замер мужчина. Пронзительный холод сжался в груди, в глотке стало сухо. Отвлеченный приятно резонирующей магией колдуньи сдавливающей его виски, Синхарт шествовал внутри себя зарождающийся голод. Торчащая из снега закристаллизованная льдом трава, сухие ветки кустов, ошметки, все, что могло гореть между порогом пещеры и бойней устроенной следопытом, пылало и тлело. Захлебывающийся истошный вой и залитые кровью черепа в агонии хлестали синевой глазниц, тварей рассекали, рубили и с треском рвали. В последний раз терновник сжал обугленные кости.

Когда все было кончено, он встряхнул слегка дрожащие руки, часто дыша переступил через жженые останки. И все с тем же неистовым взглядом с расширенными зрачками, смотрел в сторону, где находилась женщина. Помутненный рассудок вело биение чистого аффекта, дикое желание вцепиться досыта. Между мужчиной и мелькающими черными духами леса Бри особенно сейчас ощущалось глубокое родство. Черные полосы с красными точками вместо глаз, лисьими хвостами виляли за спиной Синхарта. Духи, вкрадчивым шепотом убеждали не отвергать снедавшее его чувство, а раствориться в абсолюте. Он тянулся к ее мане, слепо приближаясь.

Ломая тяжесть пелены разума, Сахейла произнесла его имя. И кто знает, как повернулись бы тогда события, будь женщина в бессознательном состоянии. Синхарту показалось, что прошла целая вечность, пока его обуревала ярость. На самом деле же, сгинули минуты. Отчаянный гортанный стон, чтобы сдержать себя, он надавил силой на порез шеи, высвобождая ядовитою кровь, трезвящая боль. Черные духи досадно взмыли вверх, оставляя за собой дымок, и растворились меж стволов.

Синхарту потребовалось не малое усилие, чтобы сохранить здравомыслящий рассудок. Адреналин нахлынувший кровь спал, и медленно по всему телу прошла мелкая дрожь. Низ спины, куда угодил удар палицы, гудел от боли. Мелкие ссадины, порезы затягивались используя его силы давно вплетенные в него. Он прижал тыльную сторону ладони к вновь кровоточащей царапине на шее. Сжав до боли зубы, порывисто приблизился к женщине.

Он присел на колени в алый снег, напротив раненной и накрыл Сахейлу плащом, который хоть и не сильно, но давал тепло. Спрашивать, как она себя чувствует, было бы глупо. Спешно снял окровавленные боем перчатки. Вспыхнуло. Огонек очищал кожу от грязи, на подрагивающих руках следопыта. Сильно нахмурившись, то ли от того, что она вытащила стрелу и не применила магию лечения, от чего слабеет теряя кровь; то ли от того, что он все еще хотел вцепиться в нее.

Синхарт склонился к плечу и пристально всматривался, оценивая красноту раны и отек. Мысленно выругался, что не сказал тогда, что стрелу вытаскивать нельзя, если она не знает целительных заклинаний. Сколько прошло минут с момента битвы? Синхарт не смог найти ответа. Если кровь не свернулась и кровотечение не остановилось - дело дрянь. Он положил горячую ладонь на бледный лоб женщины, если пот проступил, то она потеряла слишком много крови. Судить по кровавым потекам смысла нет, это обманчивое зрелище.

Следом прижал к шее пальцы, надавил нащупывая пульс, вслушивался в ее сбивчивое дыхание, потянулся к руке, чтобы проверить ее ригидность. Если кровопотеря большая, то и обезвоживание организма может само по себе угрожать жизни. Он не обратил бы внимания, если бы она возмутилась сейчас. Играть в наемника он перестал.

«Прижечь рану, чтобы та не кровоточила? Нет, слишком ослаблена сейчас, будет только хуже.» По его действиям было видно, что ничего нового он не увидел, опыт прожитых лет в лесу и в Медии, воспитали в нем хорошего полевого лекаря. Он мысленно перебирал варианты, вспоминал все то, чему его учили.

Он снял широкий ремень, отстегнул небольшую сумку и кисет. Достал, самокрутку и раскрутил, добираясь до едкой травы. Сначала, нужно обезболить, а под ней она будет воспринимать боль отрицательно, травка действует как наркотик. И судя по комплектации колдуньи, эффект продержится на несколько часов.

- Жуй ее, но не проглатывай, - настойчиво протянул в пальцах, скатанную в кругляшок траву, к губам женщины. - Тебе легче станет.

(Мысленно просчитывал короткий путь до коней, и сколько времени потребуется, гоня животину до деревни Флорин. Около получаса. Задерживаться надолго у порога некроманта, затея так себе, учитывая состояние Сахейлы.)

Плохо. Три тонких склянки концентрированных целебных настоек разбиты, несмотря на толстое стекло. Осталась одна тонкая зеленая и маленькое красное зелье. Синхарт никогда не брал на дело большие или огромные сваренные алхимиками целебные зелья, ему и малой дозы хватит, чтобы ускорить физическую регенерацию, если конечно ему что-либо не отсекут.

Склянку с красной жидкостью он собирался влить в рану, слегка ее приоткрывая, чтобы запустить регенерацию тканей и устранить возможную инфекцию. Зеленой же жидкостью он намеривался напоить женщину. А после скручивая ткань, плотно прижать к ране, чтобы начала сворачиваться кровь, останавливая кровотечение, и наложить стягивающую повязку, с травкой. Жгут из ремня тут не потребуется, и только усугубит. Нужно только, чтобы женщина не трепыхалась, и позволила помочь.

- Сахейла?

Кровь за короткую вспышку силы… женщине показалось, что она продешевила.

- Не сахар? – колдунья слабо усмехнулась, припомнив его шпильку этим утром, но подалась вперед и коснулась губами огрубевших мужских пальцев, принимая дурман.

Позже она сотрет сей неприятный момент из своей памяти, сейчас же Сахейла была не в том положении, чтобы проявлять характер. Ничто не мешало Синхарту уйти, бросив ее на подступах к логову некроманта… Или силой вырвать из нее остатки магии. Женщина остро чувствовала на себе его взгляд, холодный и жадный.

Она прикрыла глаза, чувствуя горечь дурманящей травы. Боль не исчезла под ее действием, лишь притупилась, словно отступая на второй план. Тело налилось свинцовой тяжестью, Сахейлу клонило в сон. Дурной знак.

Женщина сфокусировала на спутнике одурманенный взгляд, темно-синие потухшие глаза на долю секунды затопила эбонитовая тьма. Ее окружила магия, темная и холодная, но тут же рассеялась. Словно не заметив произошедших изменений, колдунья потянулась к подвеске, маленькому черному камню, намереваясь ее снять.

- Делай… что посчитаешь нужным, - ответила она на его не высказанный вопрос, окровавленные пальцы соскальзывали с дорогой цепочки, не позволяя ее расстегнуть, - да что ж, такое то…

- Прекрати, - пальцами он ловил ее подбородок с намерением приподнять, а руки ее опустить; и наконец силой, и с лязгом сорвать треклятую цепочку. В глазах играла толика злости. - Будешь дергаться встретишься с некромантом в личине трупа, и станешь его умертвием... Тебя со снегом уже можно спутать, побереги силы.

Под ложечкой удар о самое дно, ощущение того, что падать уже больше не куда его порядком подбешивало. А от мимолетного всплеска магии, хотелось отчаянно выть, и не только.
Она не спрашивала зачем, и он не говорил почему.
Время шло.
Холод. Звуки рвущейся ткани. Тяжелое дыхание. И запах отвара из склянки. Одержимая птица тукала клювом ломкое деревце, в двух шагах. Потревожить плечо Сахейла уже не сможет, рука зафиксирована тугой повязкой.

Секунда, и он словно оцепенел, как и оцепенело, что-то внутри него затягиваясь тугим узлом. Запах окутал его дохлой коровой, мокрым опарышем, кислой молочной плесенью. Глаза с расширенными зрачками моргнули. Внезапно и без перехода, его ткнули носом в приближающуюся опасность. Некромант надвигался медленным течением приближающейся бури. Темный маг ни за что бы не упустил возможность протянуть свой посох над телами вторженцев.

И с какой же грустью на лице у Синхарта отразилась досада, что он не плетет заклинания огня так, как его ткут чистокровные маги. Метеоритом стереть логово и завалить каменной крошкой человека в ней - непостижимое удовольствие.

Затрещали мысли в голове. Выбор пал двусторонним острым топором. Забрать у женщины остатки силы не медля, прямо сейчас и окунуться с головой в воды адреналина ловя удачу за крючок, и не умереть. Или умчаться трусливой пастью пса через лес, спасая Сахейлу, а после попытаться не умереть от камней в теле, которые наливают все больше яда в кровь.

- Не назовешь меня... Князем? - В пол голоса спросил у края уха, и в тот же момент, он поднял на руки укутанную в разорванный плащ Сахейлу со снега. Фиолетовый взгляд задержался на растекшейся туши у ее глаз, выглядела она неважно щеки обдавал снежный цвет, губы побелели, как если бы от них отлила кровь. Сжав ее крепче в охапку, он метнулся в сторону тропки. Через плечо следопыта билось навершие ее меча.

Зарождался шепчущий шум окатывающий спину холодной волной, за волной и волной страха. Некромант одержимый сильным духом, взмахами посоха читал на древнем языке текста. Властью поднимал заледенелых мертвецов, тех что замерли в неестественных позах на тропке. В застылых, ужасных гримасах сеялся синий огонек глаз. Над головой липкие, тонкие духи, под ногой руинные пауки. Лес гудел, как и гудел его ушиб, старый шрам наливался иглой боли, не затянувшиеся раны кровоточили чернью, оставляя на снегу хлебные крошки. А ноги гнали на запад все дальше, дальше и дальше.

Лицо Синхарта ярко выражало то, насколько сильно он хлебнул уксуса заключенной сделки и своей самоуверенности. Все чаще, и чаще твари останавливались, шипели и хрипели, мотали из стороны в сторону уродливыми головами. Они рыскали в поисках. Рыскали и рыскали, и вот-вот могли поймать. Он увел их от угрозы, но все еще не достаточно далеко. Так же не далеко находилась разбитая конюшня с жеребцами. И было бы хорошо, будь животина на месте.

Лес кончился. Продравшись сквозь сплетения подлеска, нога ступила на опушку. Отхлестанный тонкими ветками, Синхарт проклял в голове каждый сделанный им шаг. Выбиваясь из сил, он уже не мог продолжить бешеную гонку, и сейчас захлебывался воздухом, гоня прочь белесые клубы облачков из рта. Стараясь не опустить налитые усталостью руки, крепче сжал колдунью. Так или иначе, он мог в любой момент остановиться и принять бой. Но нет, он перебивал собственные мысли и каждый раз поступал иначе. Вероятно, в порывах бега он не раз задевал плечо колдуньи и причинял притупленную дурманом боль.

Ржание жеребца.
На голой земле лишенной защиты деревьев, ветер не стихал и с особенной заботой обдавал льдом. Холодный рассудок Синхарта отстранился от хозяина на три шага, и от недовольства щурился несведущими глазами, наблюдал за сплошной пантомимой.
Глухой и частый стук копыт.
Он сидел на своем жеребце за спиной женщины, и сжимал поводья в руке. До этого, Синхарт привязал Князя к седлу своего рысака. Конь женщины беспокойно ржал и брыкался от него. Будь седло не крепко стянутым, затея была бы чреватой, Князь силком бы стащил их в порывах карьера.

Они съехали на главный тракт, миновали купол гор, и вскоре запетляли по северному пути в деревню Флорин.
Почти через пол часа пути, они свернули к припорошенным снегом небольшим полям, засеянными разными цветами, травами и яблонями. Услада для носа. Сказать, что миролюбивое племя Шайев радостно и тепло встретили окрашенного в засохшую чернь следопыта и раненую колдунью - было бы лукавством. Если кого и не смущал жутковатый вид раненых, то это был алхимик. Стеллин - шай с различным мировоззрением от своих сородичей, был готов хорошо отнестись, даже к злобной твари.

Скрип мебели.

Кровать вытащили из одной из комнаток на середину зала постоялого двора, так что со всех сторон до стен оставалось пустое пространство. Жители деревни ни за что не ступили бы на порог заведения, пока там находятся нежеланные гости. Стеллин и хозяйка постоялого двора Изелла, получив оплату в виде копны недешевых амулетов следопыта, принялись врачевать над Сахейлой. Алхимик, словно талантливый художник смешивал чудными оттенками масло мастихином на холсте. Да и сам воздух исполнился благоуханием от лечебных трав и зелий.

Время стремительно шло.

Другая опустошенная Синхартом склянка сияющего бирюзой зелья, покатилась по деревянному полу к тем, что принес ранее Стеллин. И только одно он игнорировал, один оловянный стакан на тумбе, предложенный Изеллой - лимонад из... петрушки? Грязные лохмотья камуфляжа валялись кучей в углу. Комнатка была задымлена едким запахом последних двух самокруток.
До этого, он неряшливо бросил кольчугу и тонкий поддоспешник на кровать, и придирчиво, неспешно осматривал свои раны и ушибы на торсе; а после стянул сапоги и защитные пластины с кожаных штанов, и кинул их все в тот же захламленный угол.
Он развалился на стуле. Пальцы на ногах были перебиты, один он вправил с хрустом. Большая часть ран, полученные во время бегства, затянулись, и застывшие кровяные потеки на коже он смыл влажной тряпкой. Темно-пепельные волосы прилипли ко лбу. Его собственных сил на регенерацию уже не хватало, ноги тянулись к земле. Зелья помогали, но лечили его не от всего. На теле проглядывали темные вены, покрывая его паутиной. Накатывал спазм по телу. Он попал в ловушку собственной опрометчивости созданной из любопытства, влечения, и из стремления пожинать притягательную магию. Накатил новый спазм, и он попытался и его побороть. Скручивала судорога, немели кончики пальцев. То, что не поддавалось лечению, сжигало его изнутри.
Сон охватывал. И не в силах сейчас уйти от нахлынувшей слабости, ему показалось, что это будет хорошей паузой. И возможно, именно эта пауза, придаст немного сил на то, чтобы скрыться прочь, подальше от деревни, стирая из памяти события прошедших часов, а после найти исток энергии и упиться досыта. И он уснул, все так же раскинувшись на стуле у кровати.

Стеллин надавил на плечо Сахейлы, чутким прикосновением:

- Как Вы себя чувствуете под этим чудесным зельем? - спросил, Стеллин не поднимая взгляда. - Вы знаете, эти целебные травы мы выращиваем сами, а рецептуру сей волшебной жидкости мы не раскрываем.

- Вот. Вам наверно, пить очень хочется, а этот душистый лимонад придаст сил. - Изелла протягивала маленькими ручками оловянный стакан с зеленоватой жидкостью Сахейле.

Маленький шай осторожно помог ей сесть в кровати и поднес к бледным губам глиняный сосуд. Сахейла пила жадно, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, стремясь как можно скорее унять мучавшую ее жажду. Боль притупилась, однако ранение все еще давало о себе знать: острой вспышкой, едва ей стоило сделать резкое движение, позорной слабостью во всем теле, призывающей женщину лечь и забыться в спасительном сне. Шай врачевал умело, но даже под действием волшебных снадобий ей потребуется не один день на восстановление.

- Лучше, - с хрипотцой отозвалась она, - где мои вещи?

Стеллин нахмурился.

- Вы еще не до конца восстановились, вам требуется…

- Мне требуются мои вещи, - ее голос окреп, женщина свесила ноги с кровати и устало провела ладонью по лицу, на дрожащих пальцах остались черные хлопья высохшей краски. Колдунья процедила сквозь зубы проклятие и поспешно продолжила, - и горячая ванна. Где здесь можно привести себя в порядок?

Ее окровавленные, безнадежно испорченные вещи лежали неподалеку, заботливо сложенные на одном из отодвинутых к стенам столов. Кристалл связи нашелся не сразу и, даже, в какой-то момент колдунье показалось, что камень безвозвратно потерян в лесу. Сахейла смутно помнила, как мужчина рванул с ее шеи подвеску. Или то был лишь образ навеянный ее сознанию принятым дурманом? Дорогу до Флорина она помнила плохо.

Талирон отозвался практически сразу, терпеливо выслушал ее короткий доклад и даже пообещал прибыть во Флорин как можно быстрее. Один или в сопровождении своей вечной спутницы Сахейла не уточняла, да ей и не было до этого дела. Одержимый духом шкатулки некромант теперь забота Тенебрис.

Когда она закончила, вода уже нагрелась. Не без посторонней помощи перебравшись к бадье, женщина с отвращением посмотрела перед собой. Как низко она пала. Изелла заботливо помогла ей стереть с кожи засохшую кровь, пот и грязь, тонкими детскими пальчиками расплела волосы.

- Мой спутник еще здесь? - колдунья вздохнула, как никогда скучая по своей ванной, эфирным маслам и цветочным смесям.
- Он… занял одну из комнат. Мы не посмели его тревожить, - ответил алхимик, рядом опустилась одна из ее сумок.

Облачившись в приталенную тунику, она осторожно развернула сверток с мерцающими кристаллами. Магия в Кальфеоне была не в почете, подобные вещицы с каждым годом становилось все труднее достать, и колдунья была не уверена, что их стоило тратить на кого-то вроде Синхарта, человека, с которым судьба едва ли сведет ее снова.

С тихим скрипом отворилась дверь, женщина скользнула в помещение настолько тихо, насколько позволяло ее состояние и устало опустилась на кровать. Взгляд скользнул по спящему Синхарту. Будить его колдунья не стала.

Спойлер:

Во сне Синхарт не видел ничего, кроме бесцветной пелены, и не ощущал ничего, кроме холода незримых лезвий прошедших сквозь него. Отец говорил ему, что если умираешь во сне, значит и в жизни тоже скоро умрешь. Но все же, себя мертвым он не ощущал. Синхарт на испытание приоткрыл один глаз, а затем и второй.
В маленькой комнатке, повернувшись к нему лицом, сидела колдунья на кровати. Он не услышал, когда она вошла. Пробудившись, сердце у него зашлось, а голова затрещала так, что он порывисто приложил руку ко лбу. И сильно надавил пальцами, надеясь на то, что это ему поможет. В итоге он только и по скалил зубами, точя от злости, что-то неразборчивое. Все его ушибы и синяки исчезли бесследно, как и порезы. Однако, на теле разрослась темная сетка жил, а на спине все так же чередой мелких пятен, раскинулся старый шрам. Он нахмурился, и от того, что темные нити опоясали и его руку тоже. Он мог только гадать, проявились ли вены на лице? И пошарил в кармане, пока не нашел недокуренную самокрутку. Синхарт поднес два пальца к краю и попытался закурить - тщетно, сил не осталось даже на такое малое сплетение магии, не возникло ни огонька, ни одной искры. Восстановление потребовало, намного больше энергии, чем у него осталось и сон тут не помог бы.

Досадно покрутив самокрутку в пальцах, он вздохнул и нагнулся оперевшись локтями в ноги, а после повернулся к Сахейле. И все же он был рад, что она жива, хоть и не сказал ей об этом. Выглядела она, как ему думалось, уже лучше и отвлекаясь от боли он вперил взгляд, и со стороны могло бы показаться, что он откровенно пялится.

- Я тебя не звал, - сказал Синхарт, тело предательски ломило от слабости и жгло от боли, но виду он старался не давать. - Тебе следовало бы быть за дверью, - голос у него был хриплый и усталый, а глаза уже рыскали по комнатке в поисках огонька свечи. И указав пальцем в сторону двери, продолжил, - голова болит, а от тебя она искрит еще сильней, уходи.

- Я потрудилась и навестила тебя наемник, - колдунья усмехнулась, заметив, что мужчина не сводит с нее взгляда, - хотя бы сделай вид, что рад этому.

Сахейла медленно поднялась с постели и шагнула к нему, вновь придирчиво рассматривая спутника. Его раны уже затянулись, на взгляд колдуньи, слишком быстро для человека. И все же с серой кожей и сеткой черных вен, выглядел мужчина… скверно.

Теперь, когда Синхарта не скрывали его амулеты, она отчетливо осознавала свою ошибку. То, что женщина сперва приняла за одержимость, было странной, неизвестной ей аномалией.

- В качестве… извинения за доставленные неудобства, я планировала вновь разделить с тобой свою магию, - она задумчиво забрала короткую прядь волос ему за ухо, почти невесомо очертила кончиками пальцев напряженную линию скул, сжала подбородок, заставив Синхарта посмотреть на нее снизу вверх, - но похоже тебе это совсем не требуется. Выглядишь просто чудесно, не сомневаюсь, что местные оценят.

Она отстранилась, намереваясь покинуть комнату, как наемник того желал.

- До Кальфеона меня сопроводят, я уже связалась с коллегой. Просто... подумала, что тебе стоит знать.

Синхарт вперился на Сахейлу, впрямь плотоядно, как если бы в перечни блюд постоялого двора ничто не смогло бы быть более соблазнительной сластью, чем она сама. И пока он слушал колдунью, он праздно представлял картину, навеянную словом - чудесно: вероятно, низкорослые шайи настроенные вовсе не дружелюбно и попытайся они насадить его на маленькие вилы, отбиться он, по всей видимости, не смог бы на радость мелюзге (и запишут: отбили Флорин от прокаженного). В момент Синхарт почувствовал себя так, словно его тычат носом в очевидное, он знал, как выглядел... хоть обмотайся простыней, и все равно на ногах долго бы не продержался. Впрочем, он не хотел ей вредить вытягивая силу, а слов благодарности не ждал, и думал, что их сделка все же состоялась (более ли менее). Однако, меньше всего он ожидал услышать о ее предложении, от которого зрачки расширились, а самокрутка выпала из рук. И по ощущениям, его самооценку она выскабливала деревянной ложечкой. Вместе с тем оцепенев, он проводил ее взглядом.

- Стой. - Синхарт, совсем сбитый с толку, вдруг попытался схватить ее за локоть и остановить, пока она не дошла до двери, но по всей видимости промахнулся.

Он стоял не выпрямляясь, и от резкого подъема в глазах заиграли черные точки, а потому зажмурился. Сообразив, как нелепо все это выглядит, он еще раз почувствовал очередное скобление по самооценке. Уняв потемнение, его вновь охватила слабость и растекалась по телу, но в глазах отражалось иное.

- А я думаю, тебе стоит все же понять, как жадно на тебя смотрю, и пока ты только потрудилась вызвать... раздражение. - Он смерил ее взглядом с ног до головы, а после ступил шаг в ее сторону, и без сомнения толкни его колдунья, Синхарт не удержался бы на ногах. - Тогда на горе, у тебя в один момент глаза стали чернее моей крови, и меня окружил холод исходящий от тебя... - он легонько коснулся ее плеча, где была рана, спрашивать, что это было он не посмел. И после потянулся рукой к тыльной стороне ее ладони. Вид у него был жалкий, но внутри него разрастался тупой голод, опасность которого она могла почувствовать. Синхарт склонился к ней, и руки замерли почти ее касаясь, а в глазах застыла просьба. - Угостишь меня своим темным сахарком, м?

- Избавь меня от своих сомнительных шуточек наемник, - колдунья отдернула руку, почти не чувствуя, как плечо отзывается ноющей болью на этот жест.

Сахейла вновь ощутила угрозу, исходящую от мужчины напротив, как тогда, в полутьме таверны. Но тогда он был самоуверен и полон сил, а сейчас же едва держался на ногах. И все равно она хотела отстраниться, сделать шаг назад, прекрасно осознавая, что упрется спиной в дверь.

Бежать было поздно.

Женщина затаила дыхание, точно приготовившись нырнуть в речной омут и первая сократила разделявшее их расстояние.

- Так… в каком месте к тебе прикоснуться на этот раз? Снова здесь? – ладонь Сахейла легла на его шею, затем медленно заскользила вниз следуя рисунку из черных вен, - или, быть может, будут другие пожелания?

Магия заструилась ровным потоком, покидая тело, и колдунья прикрыла глаза, сосредоточившись на процессе. В первый раз она совершила ошибку, поддавшись своему любопытству, во второй раз она не собиралась давать Синхарту больше, чем того требовала ситуация.

Синхарт явственно ощущал ее неприязнь и вразрез его ожиданиям она все же не хлопнула за собой дверью, а от ее рьяности у него на лбу проявилась жутковатая вена. Прикосновения колдуньи касались его кожи, но проникали они остротой сразу ему в голову. Он хотел было что-то ответить на ее вопрос, но передумал. Синхарт перехватил ее руку, и остановил вжимая ладонь в слабой хватке. Неподвижно застыв он упивался ее маной, чутко улавливал переливы скверны, и хорошо, что поток был медленный, темная магия вливалась в него не нагоняя дополнительной боли. На пробу, он поднял левую руку и разжал кисть, красные и желтые язычки пламени лизали его пальцы, не обжигая. Довольные уголки губ дрогнули в легкую улыбку, его силы возвращались. Огонь потух легким взмахом. Он с интересом рассматривал ее лицо, изучал и оценивал. Открой Сахейла глаза сейчас, и как ему думалось, окатила бы его синевой глаз излучающих надменность и презрение. Еще пару минут они стояли в молчании. Невозможно было вообразить, как ему не хотелось разрывать сладостный поток, но его выдавливало ощущение того, что он забрал уже достаточно у раненой женщины.

Стоило ей помочь, он стал выглядеть более нормальным. Болезненный вид отступал, темная сетка покрывающая тело плавно растворялась, затаивалась на время и ядовитая боль. Капли с моря хватило на то, чтобы дать ему небольшой перерыв.

Не отвлекаясь более на боль и слабость, хриплый голос переходил в привычный низкий тон:
- Баек никому не рассказывай обо мне и о... - невольно задумался, как назвать его потребность, - ... о том, как ты насыщала меня. А сейчас тебе следует уйти, горделивая колдунья.

- Не беспокойся наемник, сей досадный инцидент останется только между нами, - она равнодушно улыбнулась, - так… как долго ты намерен держать меня за руку?

Его пальцы разжались и Сахейла почувствовала облегчение, освободившись из окрепшей, почти причиняющей боль, хватки. Синхарт все еще выглядел уставшим, но хотя бы перестал напоминать жутковатое порождение темной магии.

Дверь хлопнула, только оказавшись за пределами его комнаты, колдунья позволила себе расслабиться и медленно выдохнуть. Магическое истощение, усталость и перенесенное ранение давали о себе знать неприятным головокружением и подкашивающимися ногами.

Изелла взглянула на нее с удивлением, но все же отвела в одну из комнат и даже пообещала разбудить, когда прибудет Талирон. Помещение оказалось столь же убогим, как и то, что занимал наемник, однако Сахейле едва ли сейчас это было важно. Едва голова коснулась жесткой подушки, женщина провалилась в глубокий и тревожный сон.

Как только Сахейла ушла, вернулось спокойствие. Он лениво размял шею и похрустывая суставами пальцев огорчительно посмотрел на самокрутку валяющуюся на пыльном полу у стула. Процедив что-то ругательное, он мотнул головой в сторону. Из-за того, что в комнатке не было зеркала он изощренно изворачивался, чтобы осмотреть себя. Следов воздействия треклятых камней на теле более не осталось, что безусловно его радовало.

Сбросив с себя якорь обещания, в деревне его больше ничего не удерживало, свое слово перед Сахейлой он сдержал. А получив желаемое от колдуньи, во второй раз, энергия стучала нагелями в висках, и он вновь мог обходиться временно без сна.

В момент он осознал, что метнул свой нож не раздумывая в нежить и то, что оставил памятный для него предмет на пороге логова некроманта. В очередной раз сочно выругался сквозь зубы и пнул с досады стул.

Окинув нахмуренным взглядом остатки камуфляжной экипировки, он тяжело вздохнул и почесал затылок. На поддоспешнике грязнились буроватые и черные пятна крови. Надевать и чувствовать острый запах своей и чужой крови на себе он напрочь отказался, потому бросил его в захламленный угол. Синхарту было не по духу возвращаться в Кальфеон налегке по морозу. Вероятно замерзнет и простынет, а после будет опять тратить силы на восстановление, и вопреки всему растрачивать полученную ману на обогрев тела во время пути, он не хотел.

Натянув кожаные сапоги Синхарт толкнул дверь, миновал узкий коридор и быстро нашел маленькую Изеллу. Ему нужен был животный мех, любой, как можно больше. Вежливо, насколько он мог (получалось у него это хуже всего), напомнил ей о своей оплате и то, что его амулеты покроют ее месячный доход и небольшие неудобства. Подталкивая рукой хозяйку заведения он направил ее к выходу. А сам принялся опустошать кувшин с водой, изредка поглядывая на дверь комнаты Сахейлы. Думать о чем-либо он не хотел и следом за Изеллой вышел в поисках местного кузнеца.

Изелла, сторговавшись с местным охотником, раздобыла мех, столько сколько смогла позволить ее жадность. И почему у местного кузнеца все такое маленькое? Поежившись от холода Синхарт взял только длинный плащ предназначенный для гигантов работающих во Флорине.

В комнате он мастерил утеплитель под кольчугу, остатки ушли на воротник и плащ. Ночью холод был колючий и он решил переждать. Да и коню, после бешеной езды, отдых не помешает.

В следующие часы он заставил себя с усилием воли провалиться в глубины темного сна.

Это было не самое приятное из его пробуждений. Натягивая один предмет за другим, он оделся. Экипировка была меховым месивом на теле. Выглядел он странновато, но его это не особо заботило. Солнце еще не выглянуло, когда он вышел в зал и освободил комнату. Лицо его было сумрачным и мрачным, ровно такое же, было и у невыспавшейся Изеллы. Он кивнул ей, и указал на чайник. Есть он не хотел, крепкого чая было достаточно. Изелла сообщила ему, что не так давно прибыл коллега Сахейлы.

Она покачала головой и только поглядела на него серыми глазами. Изелла описала коллегу женщины кратко, скупо и сухо, но не похоже было на то, что он служит в кругах Эллиан. Синхарт решил дождаться, когда они выйдут из комнаты, и самому поглядеть на него.

Время шло, а любопытство его одолевало. Столы и стулья были все, как один маленькие, потому он уперся локтями в стойку и стучал задумчиво костяшками по дереву. Перебирая губами деревянную зубочистку, ждал.

Короткий отдых не принес долгожданного облегчения, наоборот, женщина чувствовала себя еще более разбитой. Надсадно кашляя, жадно глотая прохладный воздух, она медленно приходила в себя после кошмара, детали которого забылись в миг пробуждения.

Колдунья не сразу заметила постороннего в своей комнате, лишь спустя время обратив внимание на чужое дыхание, шорох одежды и отблеск зелени в темноте. Она испуганно замерла, перебирая всех, кто мог заявиться к ней...

- Талирон? – она села в кровати и кинула взгляд в сторону маленького окна, солнце еще не показалось на горизонте, - я ждала тебя к полудню.

Ее голос звучал необычайно хрипло, колдунья вновь зашлась в кашле, провела ладонью по саднящему горлу. Быть может кричала во сне? Нет, сомнительно, иначе на крик сбежалось бы пол деревни.

- Я польщена тем, что ты решил явиться лично, однако сгодился бы кто угодно из гильдии, - выбравшись из кровати, она пошатнулась, - что бы ты себе не придумал, меня всего лишь нужно сопроводить до Кальфеона. Отвернись, а лучше выйди вон.

Сахейла открыла одну из своих сумок, вероятно, принесенных в комнату пока она спала и достала сменную одежду. Даже если Талирон остался в помещении, ее едва ли это смутило.

В общей зале колдунья появилась уже полностью собранная в дорогу, ее взгляд равнодушно скользнул по Изелле, затем Синхарту.

- Ты все еще здесь наемник? – в ее голосе, в выражении лица на секунду промелькнуло удивление.

Фиолетовые глаза цепко скользнули по Сахейле, кое-что осталось, а кое-что изменилось, и задержались на ней дольше, чем позволяли приличия. Выглядела она довольно разбитой, но надменность в глазах не подавила усталость. Свое лицо женщина умела держать и ему оставалось уповать на то, что язык за зубами она держала так же хорошо.

- Чудное утро, не считаешь? - Опершись спиной о стойку, он перевел взгляд с женщины на полуэльфа и кратко его смерил. Ничего бросающегося в глаза Синхарт не разглядел, но он явно понимал, что имея в союзниках колдунью в Кальфеоне полуэльф был не так прост, но особого интереса своим видом он все же не вызывал. - Милая Изелла, ненадолго избавь свои ушки от нашей болтовни, чайник не убирай. - За спиной бесшумно засеменила в свою комнату Изелла.

Синхарт дождался пока хозяйка заведения оставила троих, как он того хотел.

- Не подумай, задерживать тебя надолго не стану. Мне это не к чему. - Стуча зубочисткой по столешнице он еще немного поразмыслил, стоит ли продолжать этот разговор. И все же колдунья была достаточно интересна ему, а потому продолжил, - Сахейла, я думаю предложить тебе сотрудничество. Знаю, кто ты и тем лучше для тебя. Могу предоставить тебе то, что окажется весьма полезным. - Слова Синхарт подбирал достаточно осторожно при полуэльфе и в детали не вдавался. - Связей у меня достаточно, чтобы достать что-либо запретное в Кальфеоне, контрабанду или прочее баловство на твой вкус, не за бесплатно конечно, но несоизмеримо дешевле, чем мог бы предложить Патрицио, если знаешь этого прохвоста, конечно же. И если тебе понадобиться выследить людей или нелюдей то, для меня это не составит особой проблемы, в лесах или в городе, неважно... особенно мне будет проще и быстрее, если у тебя есть личная вещь искомого. Какие-либо сантименты в делах меня не задевают, мне равнодушно, какие у тебя будут мотивы, с этим проблем не возникнет. Хм, и если опять захочешь выбраться подальше из города, и из своих бархатов, я могу проложить тебе короткий путь... последний я смотрю тебе понравился особенно, свою гордыню ты поцарапала изрядно, но не суть. От тебя я ожидаю того же, в чем состоялась наша сделка, твоя плата мне была привольна. Интересно, м?

Слова наемника, полные пренебрежения и насмешки, рвали ее гордость не хуже звериных когтей. Стиснув зубы, до боли и хруста, колдунья едва сдерживала желание вонзить острые железные пальцы ведианта в его податливую шею. Гневно сверкнули синие глаза, в ладонях собрались крохи магии, все то, что остались после его последней трапезы…

Колдунья медленно выдохнула, стремясь успокоится. Когда она вновь подняла на собеседника взгляд, то в нем вновь не было ничего, кроме холодного высокомерия. Общение с Синхартом вымотало ее не хуже их не слишком удачного приключения.

- Ты его слышал, - в ее голосе не проскользнуло ни единой эмоции, Сахейла через плечо взглянула на стоящего поодаль мужчину, - решение за тобой… Талирон.

«Не знаю насчет связей, но в остальном…» - голос, донесшийся до полуэльфа, наоборот, дрожал от ярости, усилие, с которым она заставила себя говорить, почти ощущалось по внутренней связи, - «в остальном этот Синхарт действительно хорош»

От слов Талирона на лице Синхарта промелькнуло изумление. Хмыкнув, он перебирал в памяти все, что мог слышать о его гильдии. Почесав заросший щетиной подбородок, он снова вернул изучающий взгляд на полуэльфа и уперся локтями о столешницу.

- Тенебрис ... дай подумать. М-м, не могу сказать наверняка, но за последние несколько месяцев в Кальфеоне много странных вестей гуляет, и не на базаре ли вы гарцуете...? - вопрос прозвучал, скорее, риторически. - Возможно, и слышал, но то была сплошная мура сложенная из небылиц. Мне было неинтересно искать правду, и Бесы его знают, могут ли у меня с тобой быть общие знакомые. В своих кругах тебя ранее не замечал ...
Он умышленно упомянул вскользь словечко "Бесы", ему было малость занятно, уловит полуэльф намек с кем он водиться или нет. Синхарт задумчиво вздохнул, гулко стуча пальцами о деревянную поверхность.
- ... Не мне тебе говорить, но похоже на то, что работать с тобой, ровно как в бездну падать. Тебе интересно почему я так думаю, лидер гильдии Тенебрис? - не дождавшись ответа, он сразу указал пальцем на Сахейлу, и перевел на нее испытующий взгляд. - На ее милом примере, я могу судить то, как ты ведешь дела. Скажу тебе честно, ты как минимум не проницателен. Отправляешь подчиненную с первым попавшимся незнакомцем на такое дело, у вас так принято или же тебе попросту не доверяют? - в какой-то момент на лице Синхарта кривой линией оскалилась улыбка адресованная колдуньи, - ... не точи так явно на меня зубы, Сахейла. У тебя было время проявить, свои сдавленные эмоции, как следует.

Он вновь обернулся к полуэльфу, и на лице Синхарта скрылась улыбочка, а тон с ехидцей сменился на рассудительный голос.
- Давай начистоту, не думай что я, как и она, одним приказом направлю стопы рыскать лесами, или куда тебе вздумается, в поисках умалишенных. - Синхарт вопросительно поднял бровь и наклонил голову в любопытстве, - Так в чем соль твоей гильдии?

Услышав о Бесах, колдунья присмотрелась к наемнику внимательнее. Был ли это странный оборот речи или за мужчиной действительно стояла эта группа, понять было сложно.

«А тебе лишь бы убивать мальчишка» - женщина даже не попыталась скрыть неприязнь к его вопросу, - «смерть не панацея от всех проблем»

Она фыркнула в ответ на замечание Синхарта и перехватив свои сумки, изрядно полегчавшие за последнее время, направилась седлать коня. В дверях колдунья остановилась, в таверну ворвался мороз и пригоршня снега.

- Можете сколько угодно распускать друг перед другом хвосты, но постарайтесь все же не затягивать с этим.