Путь в Валенсию

Грана

Стоял солнечный день, Киелон тренировался в использовании своей магии, как вдруг замер, услышав голос в личном канале. На его лице начали с невероятной скоростью сменяться эмоции - удивление, радость, снова удивление и, наконец, гнев, такой, что он непечатно сорвался с языка.

- Элле, нас ведь тут больше ничего не держит? - мужчина был мрачен.

- Защита достаточно надёжна, да и если артефакт в Медии выведен из строя, а других полноценно действующих у Братства нет, то нас здесь больше ничего не держит, - женщина подняла на Киелона спокойный взгляд золотисто-карих глаз и нахмурилась, - Что-то случилось?

- Что-то, - буркнул Кил. - Талирон и Лель расстались. Он не стал рассказывать подробно, но ему явно очень плохо - он как-то изменился, даже голос другой, я его только по старым условным словам узнал. В общем, не против сходить до Неккадо? В Валенсию не пойдем. И у него вопрос к тебе. Услышишь хриплый голос - это он, - пират явно был в смятении и переживал за друга.

- Вот уж неожиданно... - Этель покачала головой и поднялась из-за стола, за которым читала книгу, а после подошла к Киелону, обнимая его, чтобы поддержать, - Ты знаешь, что возвращение в Валенсию грозит нам столкновением с Каэрханом. Впрочем, я успею восстановиться к тому времени, ведь путь всё равно неблизкий.

- Вот именно о нем Тал и хочет тебя спросить, - притянул девушку к себе Кил. - Им нужен именно Каэрхан. Он ведь из Братства? И должен, по идее, знать, где находится местный артефакт. Но в лицо его знаем только мы. Поможем?

- Если ничего не изменилось за последние месяцы, то да... он из Братства, - женщина погладила Киелона по щеке, глядя на него не очень уверенным взглядом, - Но разговорить его будет непросто... да и одержать победу в дуэли - тоже... Убить исподтишка было бы проще, но, как я понимаю, он нужен живым и разговорчивым?

- Да, именно. И я все еще не понял про дуэль - нам его знания нужны, а не благородство, - заметил мужчина. - Пояснишь?

- Обычно колдуны, которые имеют статус и власть, сталкиваются в конфликте открыто и согласно некоему условному кодексу, правила которого, конечно же, нигде не прописаны, - Этель отстранилась от мужчины и снова села за стол, машинально обводя кончиком указательного пальца рисунок на странице, - Раньше, как рассказывал отец, победивший в дуэли имел право требовать у проигравшего что-то... какой-нибудь артефакт, например... или свиток... Но за последние десятилетия я не слышала о подобных ситуациях, чаще убивают скрыто и наверняка. Каэрхан консерватор и почитает старые традиции, но он не благородный защитник этого дуэльного кодекса, для него важнее результат... Ты же помнишь, как он действовал, когда мы были в Валенсии?

- Помню, - подал голос мужчина и подошел к Этель, положив руки ей на плечи. - Поговоришь с Талом тогда. И, как я понял, там дело срочное. Пройдем через артефакт? Это не страшно, я выжил, - он начал осторожно разминать любимой мышцы.

- Поговорю. И если дело действительно срочное, то пройду. В конце концов, мне нужно на себе ощутить последствия перехода, а не просто расспрашивать других, - женщина кивнула и расслабилась в руках Кила.

- Хорошо, - он наклонился и поцеловал ее в макушку. - Тогда я ему скажу, что ты в курсе.

Этеллера закрыла глаза и настроилась на ментальную связь с Талироном.

"Здравствуй, Этель, - раздался спокойный хриплый голос. - Это Талирон, Кил должен был предупредить. Можем поговорить о Каэрхане?"

"Да, я тебя внимательно слушаю," - Этель ответила спокойно, но мысленно сделала пометку, что не отказалась бы поближе посмотреть, что именно произошло с Талироном.

"Ты знаешь, где его найти и как взять живым, чтобы допросить?" - без предисловий, полагая, что пират уже все рассказал, спросил полуэльф.

"Если он не сменил адрес, то знаю. Но даже если и сменил, то выследить его будет несложно, он редко покидает Валенсию," - Элле накрыла пальцами ладонь Кила на своём плече, - "Если вам нужен результат, а не благородное столкновение, то лучше напасть со спины, скрутить магическими потоками и заблокировать магию артефактами. Или вытянуть ману из него, чтобы он стал почти обычным человеком."

"Благородство и Братство разве совместимы? - прозвучал в ответ бесцветный мужской голос. - Поможете нашим в его поимке? Только это срочное дело, я опасаюсь, что они соберут достаточно сил, и тогда мы с ними не справимся."

"Сколько людей ты отправляешь в Валенсию? Мне нужно подумать, к чему подготовиться... в зависимости от того, кто будет рядом." – пропустив вопрос о благородстве членов Братства, колдунья уже прикидывала разные варианты заклинаний, которые могли бы помочь одолеть Каэрхана.

"Двоих, оба владеют темной магией, но не колдуны, - ответил Талирон, а помолчав, добавил: - Лелианте и Синхарта."

"Синхарт - это хорошо. Он сможет вытянуть магию из Каэрхана и достаточно жесток, чтобы добыть информацию." - Женщина говорила спокойным голосом, но следующая её фраза прозвучала не очень уверенным голосом, - "Отсылаешь Лелианте от себя, чтобы не мозолила глаза?..."

"Нет, они теперь вместе," - все также равнодушно откликнулся полуэльф.

"Понятно." - Её голос не дрогнул, хотя брови удивлённо взметнулись, ведь она считала Синхарта крайне опасным, и если Лелианте ушла к нему, то это было не в пользу её благоразумия, - "Мы сможем пройти через телепорты сегодня-завтра. Через несколько дней будем в Эферии. Наших спутников нужно будет подобрать где-то на корабле?"

"Нет, он боится воды, потому они пойдут пешком. Встретитесь в Неккадо, если вы согласны участвовать в этом мероприятии," - не видя причин скрывать фобию Синха, ответил Талирон.

"Я согласна. Не люблю незаконченные дела, а Каэрхан на данный момент является именно таким. Киелон, мне кажется, тоже не будет возражать." - Женщина сжала пальцы Кила. - "И мне бы хотелось увидеть тебя, Талирон. Чтобы самой посмотреть, что с тобой произошло."

"Со мной произошла встреча с темным духом, - не стал отпираться мужчина. - Он решил меня "спасти" и запечатал эмоции, чтобы я не наделал глупостей."

Киелон наклонился к девушке и обнял, положив голову плечо и прижавшись к шее. В его голове метались разные мысли, тревожные мысли.

"Встречи с тёмными духами проходят по-разному и заканчиваются тоже не одинаково. За "спасение" наверняка пришлось чем-то заплатить, и не думаю, что это лишь эмоции. Я бы не отказалась понаблюдать за тобой, но, наверное, сейчас на это нет времени. И не уверена, что оно будет потом, если дух запечатает не только твои эмоции." - Этеллера открыла глаза и с теплотой посмотрела на Киелона.

"В будущем времени? - уточнил Талирон. - Он слился со мной, стал моей магией, я даже не ощущаю его личности. Но когда ощущал, он был точно не агрессивен."

"Слился? А если поглотит? Талирон, не верь тёмным духам, они преследуют лишь свои цели, даже если помогают. А какова его истинная цель, разве ты знаешь? Но это точно не разговор по кристаллу. Если захочешь, я исследую тебя - на пути в Валенсию или когда мы вернемся..." - она продолжила вслух, обращаясь к Киелону, - Талирон сказал тебе, что с ним произошло?

"Скорее, на обратном пути, я вряд ли поеду в Велию, чтобы встретиться - у меня тоже дела." - не стал отпираться полуэльф, ведь ему действительно было все равно, а духа поглотил он - в этом он был уверен.

- Только в общих чертах, не думаю, что больше, чем тебе, - вздохнул мужчина, вдыхая аромат ее кожи.

- Он слился с черным духом. О том, к чему это может привести, я судить не буду, пока не увижу сама, а это получится только после возвращения из Валенсии, - Элле невесело вздохнула и поднялась, - Отправляемся сегодня или завтра? Собираться нам с тобой недолго... нужно только Лириэль попросить, чтобы присмотрела за домом - не думаю, что Лелианте с ней свяжется сама.

- Вот так так … - протянул обалдело пират и почесал бороду на подбородке. - Да уж, я про них ничего хорошего не слышал тоже. Отправляемся сегодня. Я пока соберу вещи, а ты сходишь к Лириэль?

- Хорошо. И, я надеюсь, ты не будешь пороть горячку, когда увидишь Синхарта? - Женщина посмотрела на Киелона сумрачно, не зная, как он отреагирует, увидев Лелианте с ним.

- Он не понравился мне при первом же знакомстве - я отмороженных пиратов знавал учтивее и утонченнее - мне тогда еще показалось, что с ним что-то не так. Но если Тал не разбил ему ж... лицо, то… - блондин осекся и вздохнул. - Я не буду к нему лезть, но и любезностей от меня в его сторону не будет.

- Мы не любезничать едем, Киелон, а помочь в важном деле, - брюнетка невесело покачала головой, - Они разберутся сами. Я буду через пару часов, нужно объяснить сестре Лелианте, чего ожидать, если сработает ловушка, и... как лучше спрятать трупы.

- О, последнему она точно будет рада, - рассмеялся Киелон. - Я пока соберу вещи. Не волнуйся, с твоими я буду вдвойне аккуратен, - подмигнул он девушке.

- Да-да, не порви моё шёлковое белье, - Этель насмешливо фыркнула, но затем стала серьёзной, - Я сама упакую шкатулку с моими артефактами-накопителями, я не знаю, как отреагирует на них твоя магия.

- Ее я даже не думал трогать, я еще в своем уме, - фыркнул пират.

- Вот и хорошо... с тьмой нужно быть очень осторожным... - по лицу колдуньи скользнула лёгкая тень, а после она отправилась в особняк Рингвенир, чтобы сообщить Лириэль, что они покидают Грану. Возможно, навсегда.

Киелон поднялся на второй этаж собирать вещи, их ждал долгий путь. И море.

Тариффа

После того, как Лелианте и Синхарт получили от Талирона карту пустыни и побережья, им предстояло выбрать путь, которым они отправятся в Валенсию. На первый взгляд, через пустыню дорога была короче, однако отправляться через неё на лошадях было бы неблагоразумно, покупать верблюдов - дорого, а ждать караван - слишком долго. Поэтому побережье до Неккадо выглядело более привлекательным, хотя и грозило встречами с разбойниками, места скоплений Талирон отметил на карте. Впрочем, и Лель, и Синх были воинами, поэтому возможные столкновения с шайками разбойников их не слишком пугали.

После ночной охоты, во время которой Синхарт и Лелианте восполнили свою магию за счёт девушки, наделённой темным даром, они выехали из Хиделя сразу же, не дожидаясь рассвета, отдохнули несколько часов уже в землях Медии, а потом направились в сторону Тариффы.

Жеребец, забирая тяжелыми копытами абсолютную скорость, молотил пыль тракта, ведущего змеей по местности сухой саванны к деревне Тариффа. Рассекая горячую атмосферу, встречаемый сухим ветром, пропитанным запахами опустошенной почвы, желтой травы, сохлой листвы, хищниками и недругами, мрачный на вид всадник нещадно настёгивал коня без жалости, чутьём обходил возможную опасность и изредка рычал в те моменты, когда искоса ядовито-жадным взглядом находил свою спутницу.

На подступе к деревне колдунов Синхарт заставил перейти измученного скачкой взмыленного коня на легкий галоп, а затем на неспешный шаг. Прислушиваясь к духу местности, мужчина остро, явственно ощущал и чувствовал потоки мерцающей тьмы вокруг, внутри поселения - услада для носа и вечно голодного, жадного до магии нутра сродни черному духу.

- Изумительное место. Праздно увязнуть бы в горьких корнях деревни, в стволе Нантуса Летуса, - следопыт тронул пятками коня, направив осторожным шагом в сторону конюшни, алчно разглядывая пространство и контуры магии, домов, людей... Встречаемый вороньим воплем, нашел взглядом взгляд эльфы, - Чуешь холодок тьмы, мотылёк?

Уголки губ дрогнули и растянулись, оголяя зубы в кривой, хищной улыбке. В его взгляде мерцал аметистовый огонёк, а ветер со вкусом лета и реки подхватывал низкий голос с привычной хрипотцой из-за выкуренной в пути самокрутки и доносил слова до острых ушей Лелианте: - Погадаем на кофейной гуще, что ждёт нас в Валенсии, мм?

В сознании скользнули воспоминания об увядших днях жизни в Медии: что-то кольнуло, что-то укусило, а что-то просто сгнило и истлело в памяти. Лицо Синхарта не исказил отголосок прошлого ни в тот момент, ни в следующий, а сейчас он лениво играл эмоциями - то бесстрастной, то мрачной личиной. Тариффа - главное блюдо его старой жизни.

Во время дороги Лелианте, сидевшая позади Синхарта на коне, то окидывала внимательным взглядом окрестности в поисках возможной опасности, то прижималась щекой к спине мужчины, закрывая глаза и погружаясь в раздумья, то ловила странный жадный взгляд Синха, от которого сердце пропускало удар, а затем снова начинало биться размеренно и ровно. Она молчала весь путь до Тариффы, прокручивая в голове их ночной разговор о прошлом мужчины, о его отце и сестре, которую он желал отыскать... А когда они наконец добрались до деревни, эльфийка изящным движением соскользнула с коня и отрешённо улыбнулась своему спутнику.

- Если мы не купим вторую лошадь, то я и без кофейной гущи скажу тебе, что нас ждёт даже не в Валенсии, а в Медии, - девушка потянулась, чтобы размять мышцы, и поправила меч за спиной, - И да, я чую тьму... здесь, в Тариффе, много её носителей. А ещё в прошлый раз, когда я была здесь с Талироном, мы столкнулись с Братством и вынуждены были прорываться с боем, поэтому не уверена, что нам безопасно останавливаться в трактире - внешность у меня слишком приметная, даже если я спрячу серебро волос.

Эльфийка сумрачным взглядом окинула людей на конюшне, предпочитая не гадать, кто из них мог быть связан с Братством, а после посмотрела на Синхарта потемневшими от переполненности магией глазами.

- Не рассчитывай на чистокровную белесую лошадку, потратим не больше мешочка серебра, - сумеречно усмехнулся, вспоминая своего мощного и резвого рысака, оставленного в Кальфеоне, коротко провел ладонью по густой гриве усталого коня, но прежде, чем спешиться, тщательно присмотрелся к местному люду, настороженно дернул носом воздух и, беды не чуя, слез с коня. - Дремать не будем, неусыпно стеречь себя и тебя буду. - Вручив поводья нерасторопному конюху, следопыт о чём-то долго толковал с ним. - Влетит в копеечку, хм... куплю тебе породистого ослика.

Отстегнув приличную сумму за молоденькую гнедую кобылку в черных яблоках, мужчина вернулся к эльфийке и потрепал тяжелой ладонью её волосы.

«Как думаешь, много здесь людей из Братства, в поисках убежища скопилось после событий в пещере?» - используя кристалл связи и мрачно вторя голосом своему настроению, Синхарт склонился ближе к Лель, ведь с ней можно было быть самим собой и позволить стянуть маску, ненадолго показать себя без утайки. Внимательно всматриваясь в её почерневшие глаза, коротко кивнул. – «Нам нужен ночлег. Остановимся у нашей общей знакомой. Должница, уверен, рада видеть будет нас. Разумеется, если её след не простыл».

Близился вечер. Дымили трубы домов. Улицы роптали гомоном жителей, колдунами и колдуньями. Синхарт вёл за собой эльфийку, но настроение у него было скверное, ведь нарваться на Братство сейчас было бы оплошностью. Ветер приятно взъерошивал волосы, но душу щемило беспокойство, ведь его разговор с той, к кому они спешно направлялись, откладывался слишком долго, и не был мужчина уверен, что примут на ночлег радушно. Но захудалому коню был нужен отдых, а не будь животное усталым, отправились бы в путь уже сегодня...

Когда они оказались у ворот, те тут же со скрипом распахнулись гостям, будто приглашая. Следопыт медленно направился внутрь, увлекая за собой эльфийку по тенистой тропке к дому, срубленному из потемневшего дерева, украшенному разного рода оберегами и амулетами, от которых исходила зловещая аура. Синхарт скользнул взглядом по окнам, которые были закрыты облупившимися ставнями с высеченными защитными символами. На балюстраде лестницы ветерок качал пучки разных едко пахнущих трав, а на крыльце сидела черная кошка, узкими зрачками хищно поглядывая на вторженцев.

- Думаю, ты не успела забыть проповедницу фанатиков, - вперив взгляд в дверь, достал самокрутку, прикидывая, что скажет он, что скажет она, прикурил и медленно выдохнул сизым дымом имя, - Гислия...

…А следом за ними весь путь скользила небольшая тень, теряющаяся в толпе, в вечерней улице, в запахах и магии. Женщина с холодной синевой в глазах и с недоброй улыбкой смерила ледяным взглядом эльфу и мужчину, что стояли около её дома.

- На ослике поедешь сам, - Лелианте насмешливо фыркнула, понимая, что Синхарт вполне способен подложить такую свинью... точнее, ослика, - Правда, твои длинные ноги будут волочиться по пыльной дороге, и скорости это не прибавит. - После слов о Братстве эльфийка нахмурилась и покачала головой, продолжив уже по кристаллу, - «Учитывая, что от места взрыва они могли отправиться либо в Алтинову, либо в Тариффу, я бы не стала делать положительные прогнозы, Синхарт. Чем быстрее мы покинем это место, тем лучше...»

Потрепав купленную лошадку и скормив ей морковку, чтобы познакомиться поближе, Лелианте мысленно вздохнула с облегчением от того, что Синх не дал воли своему дурному чувству юмора, и встретила его аметистовый взгляд, мягко улыбнувшись и погладив щеку мужчины ладонью, а после пошла за ним туда, где он планировал найти ночлег.

- Гислия? Ах да... надеюсь, она не держит на меня зла за то, что я её тогда ранила... - когда Синх провёл девушку к дому, Лель с интересом стала рассматривать обереги и амулеты, чувствуя пульсацию магии в них и в защитных символах, и, поддавшись своему любопытству, эльфийка попыталась ухватить поток магии, которым подпитывалась защита, и потянуть к себе.

Дом был опутан дрожащей паутиной тьмы, суставчатой и сложной конструкцией защиты, многострунным заклинанием. Купол из плотно связанных потоков магии, стремящихся тонким волокном к каждому и из каждого амулета, символа и оберега, тщательно сплетенный умелой ведьмой, подался навстречу любопытной эльфийке, дрогнул, скрутился, сжался, смешался в хаотичных мазках, а после облекся в острую линию вибрирующего клинка, сотканного из тьмы. Черная волна за волной накрывала дом и сад, обходя лишь лениво наблюдавшую кошку, призрачно касаясь ног вторженцев, обволакивала и топила по колено ледяная тьма.

Воздух вокруг стал потрескивать, вибрировать и накаляться, скрежетать и мерцать всполохами тревоги. Натянутая струна лопнула от одного неосторожного любопытного прикосновения, стонущей мелодией воздух разорвала магия, задевая спутников криком хрипоты и боли в груди, наполняя мороком сознание каждого, опуская их в водоворот мрака.

- Ты что творишь?! - Разум следопыта тронул шум и гул, нутро царапнуло когтем заклинание, сковало и затопило мутью глаза. На ощупь, воздух рассекая пальцами, Синхарт нашёл руку эльфийки и сжал, болезненно для себя разрывая поток и освобождая Лель от заклятья. И следом нырнул в океан бессознательности. В самую глубину своего Я, где рытвины из отчаяния, тоски по жизни, где бесконечно голодно, темно - рухнул Синхарт, волной дыма прошёл сквозь себя, оставляя позади шлейф гнетущего зла в то время, как земля ушла у него из-под ног.

А хозяйка всё стояла и стояла у ворот, опершись спиной, склонила голову птичкой - брюнетка насмешливо наблюдала и наблюдала холодом глаз, улыбаясь змеиной улыбкой, играла на струнах темной магии, пальцами перебирая воздух, и не спешила снимать защитное сплетение, а смотрела, как реагируют хорошо знакомые в памяти личности...

Сквозь тело Лелианте волнами проходила боль, но до того момента, пока Синхарт не разорвал заклинание, эльфийка словно не осознавала её, погрузившись в магический транс, в котором часть её сознания вопила от ужаса, а другая – наблюдала со стороны, любуясь сплетением магических потоков.

В тот момент, когда звонко лопнула струна темной магии, Лель упала на колени, уперевшись ладонями в землю и рефлекторно начиная вытягивать из неё силу, обращая её в тьму, опутывающую девушку плотным коконом, защищая и удерживая в сознании. На её лице застыла гримаса страдания, но взгляд пытливо рыскал по сторонам в поисках того… или той… кто дёргал за ниточки магии, как кукловод дёргает марионеток.

Лель ощущала, насколько сейчас плохо Синхарту, но не могла ему помочь до тех пор, пока у ворот стояла женщина, играющая магией тонкими умелыми пальцами, а когда девушка всё же заметила Гислию, на лице эльфийки мелькнула злость, а губы исказила хищная улыбка.

Играя тонкими пальчиками на струнах морока, женщина снизошла до уровня провокатора, отбрасывая всякое человеческое в эмоциях. Она плела и топила кричащей тьмой, сейчас уже больше похожей на истерию. Гислия щерилась и ощеривалась в ответ, скручивала поток магии, требуя эльфийку раскрыться, поддаться, желая порвать её холодный кокон, сломать и без того раненную душу.

Заигралась... Мысли её совсем ушли вдаль... Она снова заострила внимание не на своем уязвленном самовлюблённом эго, а на том, что творила и на кого плела. Упившись сполна своей силой и противостоянием, колдунья громко хмыкнула и хлопнула ладошками в воздухе.

Стихло. Ушло. Растворилось.

Эльфийка не поддавалась, выстраивая всё более плотную сеть потоков вокруг себя, по-прежнему вытягивая магию из земли, пропитанной тьмой. Она ловила себя на мысли, что хочет сейчас напасть, направив свою магию в сторону брюнетки, но сдерживала этот порыв, понимая, что навряд ли одержит победу… и когда заклятие растворилась, девушка вздохнула с облегчением.

Грациозно сокращая расстояние, легко вышагивала каблуком, почти не замечая того, что произошло, а в её движениях и жестах царил покой. Брюнетка тронула носком туфли лица Синхарта, веки его не дрогнули.

- Я утолила твоё любопытство, серебровласка? – вопрос в её голосе прозвучал мягко и добро, но улыбка была хищной, взгляд оценивающим, а следом хозяйка ехидно поцокала языком, - Неужели так сложно постучаться в дверь? Но было интересно поиграть, - пропела нежным голосом, - правда?

- Я не игрок, Гислия, - Лелианте посмотрела в глаза женщины сумрачно, но уже без прежней злости, и положила голову Синхарта себе на колени, касаясь тонкими пальцами его век, бровей, висков, губ, вливая в мужчину магию небольшими порциями… тонкими нитями тьмы… пытаясь привести его в чувство.

- Оставь его, проспится и, быть может, что-нибудь поймёт, - уперев руки в талию, Гислия меланхолично покачала головой, - помимо своей глупости. - Ведьма обошла стороной мужчину и эльфийку и поднялась по лестнице к своему дому, подхватив черную кошку на руки, бережно поглаживая и наигранно мило улыбаясь, - я проявлю любезность, приглашу в дом. И я помню, что жизнь мою не оборвали, но могли... так с чем пожаловали?..

Лишь в те моменты, когда его глубоко топил сон, Синхарт был един в своем холодном пространстве. И только тогда приходило озаренье: он един только сам с собой. Его называли напыщенным, эгоистичным и даже мерзким, но он всегда оставался собой. Прогнившее нутро не станет прекрасней личины снаружи, та сущность все равно пожрет. Он знал это, но все равно цепкими пальцами хватался за белую нить... но он Живой и в жизни своей свободен. И теперь он предоставлен сам себе, как неистовый ветер бьет в атмосфере, вздрагивая всем нутром. В своей тишине ищет покой, меряет углы бесшумными шагами, и как будто бы случайно, вслух бросается словами - пустота. Вокруг лишь она.

И казалось бы, не так уж и плохо?

Прикосновения холода или тепла к коже… он впитывал чернила бумагой, магия тьмы вела сквозь покрытие краски, она заполняла, как бодрая душа среди дня - пробуждала. Мужчина попытался приоткрыть один глаз, затем другой. Нашёл рассеянным, невидящим взглядом образ и почуял вкус и запах. Он мог бы любоваться её тьмой и её же вкушать. И в такие моменты он готов был творить черт знает что.

Тепло? Теплом согретый, но холодный душой.

- Мотылёк?.. - он сжал пальцами лоб, гудели виски. Напитанный магией, попытался привстать… не вышло сразу, а слух потревожил знакомый ехидный смешок ведьмы.

- Я не могу его оставить… - эльфийка посмотрела на Гислию с затаённой тоской во взгляде, а затем опустила его на Синхарта, пытаясь уловить изменения в его состоянии и всё так же бережно поглаживая его лицо и перебирая прядки волос, - Мы проездом в Тариффе и… нам лучше не останавливаться в таверне… это может быть опасно…

Лелианте не один и не два раза вытаскивала Синха из забытья, отыскивая его по следу темной магии и зная, когда ему плохо и он нуждается в помощи, хоть и не просит о ней никогда. И девушка до сих пор не могла ответить на вопрос, почему она это делает? Почему этот мужчина, знакомство с которым началось с безобразной ссоры, продолжалось во взаимном желании уязвить, закончилось тем, что он стал настолько ей небезразличен? Она не хотела облекать эти эмоции в слова, но сейчас Лель с тревогой смотрела на его бледное лицо, а когда Синхарт открыл глаза и позвал её неизменным прозвищем, с облегчением вздохнула и уложила его голову обратно на свои колени.

- Менее опасное место вы не выбрали, - изумлено изогнув бровь, сказала Гислия спокойным голосом, а после с невозмутимым видом... но сколько бы презрения и яда ни было в ее тоне, отчего-то оставалось неизгладимое ощущения давно ей забытого, ведь тот, кому сейчас эльфийка помогала, был прежде должен жизнью ей. Смахнув пальчиками черные прядки со лба, она отворила хитро запертую магическими печатями дверь, подушечкой пальца скользя по линиям, известным только ей. - Стряхните пыль, прежде чем ступите за порог моего прекрасного дома.

Грубыми пальцами, Синхарт поймал руку Лель в свою и к бледным губам поднес ладошку эльфийки, как раненое животное начиная покусывать, сдавленно рычать, не алчно, а искренне. И с каждой влитой ниточкой маны бодрее бодался и гладился щетиной о ноги, живот, руки, не спуская своего сумбурного взгляда с её разноцветных глаз. Наконец, лицо тронул здоровый оттенок и, уперев руки в землю по обе стороны от эльфийки, Синх потерся носом о нос и робко коснулся уголка её губ своими губами, выражая привязанность, благодарность?

Казалось, вечность прошла, а сгинули лишь минуты. Осознав, как всё это глупо выглядит со стороны, мужчина выпрямился во весь рост, немного пошатнулся и протянул руку Лелианте.

- Береги себя, Лель... - стальным взором своих глаз проследил за ведьмой, как та, улыбаясь, скрылась вглубь своего дома, маня и приглашая пальчиками зайти. Не спрашивая, зачем и почему эльфийка нарушила контур заклинания, усталым низким хриплым голосом вновь обратился к ней, - неприятности из бед так и норовят на пятку наступить, да?.. Идём, пока вороны не слетелись.

- Прости… магия манит слишком… - губы Лелианте тронула извиняющаяся улыбка, а тонкие прохладные пальцы легли в руку Синхарта, - Я буду осторожней впредь… Мог бы оставить меня расплачиваться за мою оплошность, а не рвать заклинание себе во вред.

Девушка поднялась и отряхнула пыль со своей одежды, а затем и провела ладонью по доспеху своего спутника, раз уж хозяйка дома так тревожилась о чистоте.

- И когда же ты стала такой жадной до магии, а?.. - Синхарт улыбнулся, показав ей ямочки на щеках, и привлек к себе, обвил руками, прижимая теснее. - Я не оставлю тебя, где бы ты ни была, запомни, я не нарушаю слов.

Его совершенно не заботил их вид, будь они вымаранными пылью дней или горькой кровью близости, ведь его мир уже не кажется прежним, когда они стоят вот так. Готовность сострадать, помогать, чувствовать более глубокие эмоции - признак человечности. Но что ему делать со всем этим? Эмоции, как жизнь - они горячи и дурят голову и столь же холодны, оставляя горечь послевкусия.

- Когда перестала бояться и бежать от самой себя, - Лель растянула губы в улыбке, но она получилась не очень веселой, и отстранилась от мужчины, но не разорвала сплетение их пальцев, посмотрев с какой-то робостью, - Я не уверена в том, что мы будем в безопасности в этом доме…

«Гораздо важнее искать смысл внутри себя, а ты всё ещё бежишь, несмотря на то, что смертельно устала. Надев ошейник и выпив боли, мучительно жертвуя собой, себя теряя - мученица» - свою мысль Синхарт так и не сказал ей вслух, а только глубоким взглядом посмотрел в её глаза и если она того захочет, поможет ей сгрызть остатки душащего свободу поводка.

- Гадать не буду. Выбираю из зол наименьшее. Не убьёт, у неё был шанс, - мазнув хмурым взглядом по пасмурной улыбке эльфийки, тихим голосом продолжил, - не унесу тебя в зубах, да и леса рядом нет... небезопасно, рядом недруг кроется - укусит нас, не сомневайся. Держи ушки на макушке, потолкуем с колдуньей любезно, с нас не убудет, а из горящей избы тоже можно вынести ценность, - тень набежала на его лицо, Синхарт коротко дёрнул пальцами свободной руки острый кончик уха Лель, скорее заботливо, чем шутливо; а после повёл следом за собой, едва сжимая её руку своей. Осторожным шагом ступая на одну, затем и на другую скрипучую ступеньку, нырнул во мрак дома первый.

- Мы устроим погром ненароком в твоём дивном жилище, а может, и подожжём. Если здесь будет так же темно... - Разрывая тишину мрачным тоном следопыт ядовито предупредил хозяйку в своей привычной улыбке, которая всегда выглядела исключительно паскудной.

И в следующий момент колдунья громко щёлкнула пальцами, побуждая дом исполнить прихоть. Язычки пламени запульсировали ярким светом, мигом засветили свечи призрачным огнем.

Гислия расслабленно сидела в большом и на вид дорогом кожаном кресле, скрестив ноги на кофейном столике - изящная, грациозная, чуть ниже Лелианте, с красивой фигурой и лицом и черными, как тьма, собранными в высокий хвост волосами. Когда она склоняла голову, синие глаза приобретали ледяной оттенок. Хозяйка предстала одетой в ничем не примечательную на вид одежду - свободного кроя чёрная туника и обтягивающие кожаные брюки. На руках и шее поблёскивали амулеты и украшения, инкрустированные россыпью драгоценных и черных камней, от которых плескалась магия водной стихии и тьмы вперемешку.

Хладным видом и скупой белоснежной улыбкой Гислия поприветствовала своих гостей, не шелохнувшись, поглаживая свернувшуюся черную кошку на своих ногах. Перед тем, как захлопнуть за ними дверь несложным сплетением колдовства, бросила на незваных гостей предупреждающий взгляд, взмахнув рукой - лязгом ударила массивная дверь.

- В ногах правды нет, - поиграла в воздухе пальчиком, призывая присесть на диван, находящийся напротив неё. - Вид неважный, бледноват. Желаете что выпить, вкусить, мм?.. - нежным голосом растягивая слова, нарочито и наигранно сочувственно окинула выжидающим взглядом уставших на вид непрошенных гостей, а после хищно усмехнулась и сплела руки на животе.

Дом колдуньи оказался наполовину шедевр, наполовину кошмар. В гостиной плотный холод стоял, что обжигал кожу на лицах, вызывая ощущение сплетенного заклинания, но в разноголосице магии было не разобрать, не отделить – слишком густая смешанная краска стекает по стенам. Рыскающий взгляд следопыта зацепила пара абстрактных картин, вычурная дорогая мебель, цветастая утварь - ничего, что могло бы изумить по отдельности, но всё вместе настораживало. Всё в доме пестрило иллюзией - внешне он старый, забытый, внутри же богат и любим.

Лелианте встретила взгляд Синхарта, думая, что он не решается что-то ей сказать, но отвела глаза с тихим вздохом и пошла в дом Гислии, который встретил их так неприветливо поначалу. По её же вине. Эльфийка сделала зарубку в памяти – не лезть в то, что не понимает до конца, постараться не поддаваться притягательности плетения магических потоков и не подвергать лишнему риску своего спутника, ведь по нему защита ударила гораздо сильнее, когда он принял на себя заклинание.

- Да, Синхарт, нужно отдохнуть… хотя я бы и предпочла купол неба вместо крыши, а траву вместо постели, - Лель не отпускала руку мужчины, готовая в любой момент вновь подпитать его магией, будто извиняясь за своё неблагоразумие, а когда они оказались внутри дома и дверь за ними захлопнулась, девушка хмурым взглядом осмотрела внутреннее убранство, подумав, что сама она не стала бы жить в таком интерьере – слишком давящее ощущение он производил. На вопрос хозяйки о том, не желают ли они подкрепиться, эльфийка отвечать не стала, предоставив право вести диалог Синху, ведь он знал эту женщину гораздо дольше и намного лучше.

- Так и будете тратить моё драгоценное время и испытывать моё радушие? – Гислия указала на диван, оголяя белые зубы в змеиной улыбке и по-лисьи скользя взглядом по незваным гостям.

В ответ Лелианте смерила сумрачным взглядом хозяйку дома и предпочла промолчать, а Синхарт переглянулся с девушкой и устроился на диване, откинувшись на её спинку: - И так ты встречаешь старого друга? И ту, которая тебе сохранила жизнь?

- Сначала я её ранила… - эльфийка пробурчала это себе под нос и, всё так же хмуря брови, села на диван с напряжённой спиной.

- Так от кого вы прячетесь? – Гислия с недоброй улыбкой перебирала шёрстку кошки, а Синхарт перешёл на общение через кристалл связи, посоветовав говорить как можно меньше правды и не выдавать истинную цель их появления в Тариффе и дальнейшего пути в Валенсию, ведь колдунья была весьма самовлюблённой и опасной.

- Зачем тебя впутывать в наши дела? Нам нужен ночлег и всё. Завтра нас здесь уже не будет, - Лель ответила кратко, без излишних эмоций, а Синхарт добавил: - У нас здесь недруг, более тебе ведать ничего не будем. Не задержимся и не помешаем.

- Зачем? – хозяйка дома изумлённо вскинула брови, - Затем, что на хвосте беду в мой дом могли вы принести. Мой. Изумительный. Дом.

- Ну так выгони. Загоним лошадей и пойдём дальше пешком. – Лелианте не хотела ничего объяснять, спорить или рассказывать, она устала в пути, была вымотана схваткой с колдуньей на пороге её дома и на самом деле ей уже было всё равно – оставит их Гислия на ночлег или действительно укажет на дверь.

- Пфф! Вас приютила, не решай за меня, любопытная лиса, - брюнетка чеканила слова нежным голосом, воздух в доме тревожил гул и холод, а огонек свечей вибрировал.

- Гис…лия… давай без распрей обойдемся? Нам ты зубы показала, а у меня есть к тебе разговор, - откликнулся Синхарт спокойным голосом, а Лелианте проглотила обращение «лиса» и промолчала, решив не накалять обстановку ещё больше, ведь виновата сама – не нужно было тянуть на себя потоки магии из плетения защиты дома.

- Да неужели? И каким слогом мы диалог будем вести? – Гислия всё так же цедила слова, а кошка спрыгнула с её коленей и вальяжно пошла толстыми лапами, сплетая ноги людей пушистым хвостом и обнюхивая их. От глаз животного исходила странная аура – нехорошая, недобрая, и Лелианте, ощутив её, сдержала рефлекторное желание запустить пальцы в густую шерсть животного.

- Нейтральным и выгодным для нас обоих. Я знаю, что в корнях религиозных ты была и крепко в Кальфеоне ты осела. Мне нужно от тебя то, за что я смогу расплатиться. Возможно, серебром? – Синхарт внимательно наблюдал за Гислией и ждал реакции на свои слова, кошка потёрлась о ногу эльфийки, зашипела на мужчину и скрылась с глаз.

- Я слушаю, - колдунья барабанила подушечками пальцев, а затем её взгляд скользнул по уставшему лицу гостьи, и Гислия нежно пропела слова, - Вина, быть может? Мне неприятно видеть невеселое лицо той, с кем я так приятно поиграла.

- Если есть красное, - осознав, что конфликт вроде как сглаживается, Лель откинулась на спинку дивана, а хозяйка дома вскинула руки и похлопала в ладошки, после чего прямо по воздуху проплыла бутылка вина и два бокала – для неё и для Лелианте. Закрутила пальцем потоки магии, откупоривая вино и разливая его по бокалам с помощью колдовства, и спустя мгновение бокал повис в воздухе перед светловолосой эльфийкой, а Гислия снова пропела: - Приятно познакомиться, так как тебя зовут?

- Лелианте Рингвенир, - девушка взяла бокал, мысленно спрашивая Синхарта, не опасно ли принимать вино из рук колдуньи, а он попросил бокал, чтобы пригубить напиток и определить, не отравлен ли он.

- Гислия Латусса, - она мило улыбнулась, не спеша пробовать вино и ядовито глядя поверх бокала, а увидев, что вино пробует Синх, недовольно фыркнула, - Не для тебя напиток был открыт. Как невежливо, Рингвенир!

- Ты ведь понимаешь, что я не особо тебе доверяю? – Лель невозмутимо изогнула бровь и взяла бокал из пальцев мужчины, после чего сделала небольшой глоток.

- Я. Не дура. Но и ты кошкой себя не веди. Не приласкаю. – Гислия играла хмельным напитком в бокале, глядя то на эльфийку, то на Синха, и снова обратилась к нему, - Тебя я слушаю. Что тебе нужно, Синхарт?

- Мне нужен план архива инквизиции. Туда не в силах я попасть, но знаю, что ты имеешь или имела связи внутри организации. Верно? – Синхарт говорил спокойным голосом, а Гислия в ответ уставилась на него, как на дурака. При упоминании инквизиции плечи Лелианте вновь напряглись, ведь она знала, что затеял мужчина, и боялась, что эта вылазка закончится катастрофой, а Синх упёр подбородок в ладонь и вкрадчиво посмотрел на колдунью, - Ну так?

- Ума в тебе не прибавилось, хоть и знакомы мы много лет, - брюнетка плеснула себе вина и задумчиво убрала прядку черных волос со лба, - Ты знаешь, услуга за услугу… Даже не одну, даа…

- У нас нет времени, мы направляемся в пески. Возьми деньгами. Любую сумму назови, мм? – Синхарт шумно выдохнул и искоса глянул на Лель, ведь её прежде бледные щёки слегка порозовели от вина.

- Любую? – хозяйка подняла бокал и намеренно окропила каплями вина мужчину, громко рассмеявшись, - Цену деревни и её жителей сможешь заплатить?

- Вещай. И только после я своё слово дам, что выполню. Как и ты своё сдержишь. – Синхарт вперил взгляд своих аметистовых глаз в Гислию, а она нахмурила брови и безмолвно, не оборачиваясь, ушла в дальнюю комнатку, а свечи поменяли цвет на синий, ледяной.

- Значит, всё же… архив инквизиции? – Лель сумрачно посмотрела на Синхарта, говоря в полголоса, чтобы услышал только он, а после накрыла его ладонь своими прохладными пальцами, - Они будут искать тебя… после… если узнают, что ты что-то взял из архива.

- Иначе бы и следа моего в Кальфеоне не было, - он сплёл свои пальцы с её и стал согревать их своим магическим теплом, - Гадать не буду, это можем попросить у Лии, она в этом хороша. Кофейная гуща и она – одно имя.

- Ты называешь её Лией? – эльфийка удивилась и растерянно улыбнулась, - Я не хочу гадать и знать будущее…

- Мы сотрудничали долгое время. Услуга за услугу. – Синхарт поднёс пальцы девушки к своим губам, - Она кормила. Я добывал. Давно это было…

Гислия вернулась с кипой дневников, листов, карт, держа подмышкой мешочек, из которого свисало ожерелье, и закинув на плечо короткое платье, а застав трогательную сцену, окатила ледяным взглядом обоих: - Как миило, но только не в моём доме.

- Найди мою сестру, Синхарт, - колдунья стала раскладывать на столе дневники, записки, письма, амулет с отпечатком магии сестры, разложила платье тут же, а бесстрастное выражение лица сменилось грустью, - Она сбежала, а ей всего 16 лет! Я думала, побушует, погорит и вернется, но след её татуировки стёрт. Не могу нащупать, где она. Я чувствую её амулет в Хиделе, но он не покоится на месте. Проверить я не могу, послать кого-то… не имею возможности… да и кого?

При упоминании сестры в памяти Лелианте возник образ Лириэль, и эльфийка погрустнела, а через кристалл начала расспрашивать Синха о том, возможно ли найти девушку – по воспоминания, по портрету, по имени или магическому следу… и получила ответ, что да, магия неизменна, поэтому отыскать девушку можно…

- Если она сбежала, то могла сменить имя, - задумчиво протянула Лель, услышав имя сестры Гислии, а та отозвалась, - Колдуньи настоящего имени никогда не называют. Опрометчиво и глупо, Рингвенир.

- Я не боюсь своей тени и своего имени, - усмехнулась в ответ эльфийка, а брюнетка улыбнулась ядовитой улыбкой, - А твой спутник суеверен, но ты ведь знаешь, верно?

- Суеверен? – Лелианте удивлённо посмотрела на Синхарта, а тот шумно вздохнул и, пролистав дневник и перебрав бумаги, заглянув в глубину магии амулета, ответил коротко, но не на вопрос эльфийки, - Я найду.

А Лель уже сложила дважды два и догадалась, что имя Синхарт – не настоящее, но расспрашивать мужчину об истинном она не собиралась. Уж точно не сейчас, ведь ещё предстоял разговор об услуге в Шакату… Правда, при эльфийке Гислия отказалась об этом говорить, предложив девушке пока принять ванну, а потому Лелианте не знала, что ждёт их дальше, да и не стремилась узнать. Сейчас она хотела спать, причем настолько сильно, что почти уснула прямо в горячей воде и лишь голос Синхарта вывел её из полудрёмы. А после, накормленные почти радушной хозяйкой, Лель и Синх отправились отдыхать, ведь с утра их снова ждал путь на восток.

Всадники рассекали горячий воздух Медии, подгоняемые тёплым порывистым ветром, напоённым душным смрадом засушливой местности. Запахи наступающего вечера, шумно вбираемые чутким обонянием следопыта, вели и направляли извилистой нитью сквозь вздымающуюся пыль. Лелианте и Синхарт огибали возможную опасность на пути в Алтинову и ничто не преграждало им путь, никто не осмелился остановить бешеную скачку, ведь любой маг мог почувствовать за всадниками единый шлейф тьмы. Он и не скрывал своей ауры рядом с ней, как и она не убегала от своей. Отчаянно звенел звук - ржали кони, стучали копыта, оставляя шрамы рельефных следов на опустошенной земле.

Вдали зародился беспорядочный мотив, подхваченный ветром, пронесся и окатил спутников неприветливой, приглушённой дисгармонией города: гомон, гул, рокот, вой и стон - живой шум, который тихим шорохом касался терпкими воспоминаниями порочно клокочущего забытого прошлого Синхарта.

Они оставили усталых лошадок на отдых, а следопыт равнодушно наблюдал за тем, как гремят железные цепи, кандалы и оковы рабов, ведомых торговцами живого товара, отступал от проезжающих мимо повозок и караванов со вкусом востока в ноздрях, смотрел, как вспыхивают вдали огни факелов, освещающих разные злачные места, утешающих запретной блажью народ – перед ним распростерся когда-то оставленный им мир… наполовину свободный, наполовину испорченный.

За стойкой проверенного временем заведения, следопыт заказал сытной и вкусной еды для эльфийки, забрал ключи, захватив пару бутылок крепкого вина, как и прежде, спустя столько лет, вновь обратился к старому знакомому и снял комнату на сутки, куда раньше приводил женщин и упивался их маной, а сейчас привел Лелианте...

...Находиться с ней в её запахе, в её боли, было слишком мучительно, фатально для него. Баюкая женщину, бережно обнимая, он согревал своим теплом раненную душу. Синхарт мог подолгу обходиться без отдыха и грёзы ему не нужны, ведь его грёза уже находилась в тот момент рядом с ним. Непрошено перед глазами возникли призрачные картинки, утопленные в многоцветных эмоциях, разумом охлажденные в миг, а мужчина решил думать о чем-нибудь другом, о деле.

Задолго до рассвета он бесшумно встал с постели, не потревожив сна Лелианте, оставил кристалл связи на обеденном столике, а после скрылся за дверью. И вскоре следопыт шёл узкими улочками меж нескладных домов, пока не остановился на пороге у старого друга, старой жизни, и, разумеется, не с пустыми руками.

- Что за... - спросил заспанный хозяин дома, едва приоткрыв тяжёлую железную дверь, наконец прекращая раздражающий грохот стука.

- Идрис, - откликнулся в кривой улыбке Синхарт. - Надо же. Ты ещё не сдох?

- Тебе повезло, что ты еще дышишь. Не говоря о том, что можешь ходить. Предлагаю тебе немедленно этим воспользоваться и пойти-ка нахрен, - резво протерев глаза, отгоняя сонливую физиономию, внимательно смерил взглядом виновника шума, проморгал, а после спросил, не веря глазам, с приподнятыми бровями. - Синхарт?..

- Выглядишь моложе.

- Без вредных привычек.

- Душой кривишь и лжёшь.

- Запад больше не мил?

- Неплох. Не хуже и не лучше. - слегка наклонив голову, Синхарт поднял бутылку абсента, сжимая горлышко пальцами повел, из стороны в сторону катая зеленую жидкость в стекле. - Вспомним былое?

- Незачем. Глупость чистой воды, - Идрис хмыкнул, сложив руки на груди, равнодушно мазнул взглядом бутылку, - а точнее зеленой мути.

Болтология длилась не долго и ещё пару минут они стояли в молчании.

- Ни свет ни заря, - наконец разрезая тишину, жестом пригласил следопыта, оставляя открытую дверь, - заходи, - а вскоре безмолвно зажег свечу, другую и ещё одну.

- У меня проблема, - продолжил Синхарт, откинувшись на спинке ближайшего стула. - Ты всё ещё крепко в паутине завязан?..

- Тебе повезло, - ответил он. - Люди всегда нужны, свистни и тебя будет ждать работа. Много воды утекло... Но у тебя есть еще один шанс. Не упусти его.

- Идрис, ты не понял. Помощь иного рода. - угловатая улыбка следопыта внешне изменилась, как и тон его низкого голоса, он стал серьёзнее. - На востоке ждут дела, подсобишь в пути чем?

Открыв ящик стола, смуглый брюнет, лет тридцати на вид, худощавый телом, с легкой сединой на висках, достал небольшую табакерку, положил на стол, а после, отодвинув стул, плюхнулся напротив старого знакомого, поправил пояс домашнего халата и лениво потянулся, разминая шею, следом пальцем забрал щепотку вещества, дёрнул ноздрей вбирая пыль табака.

- Ты мне, я тебе... услуга за услугу, - только и сказал Идрис, морща нос и хмуря брови. Он общался со следопытом так, как если бы они вместе дело закрыли только вчера. – Говори, что нужно.

Синхарт коротко кивнул и раскрыл карту, любезно составленную Талироном, провел по ней указательным пальцем показывая маршрут по побережью в порт Неккадо, и, наконец, вскинув бровь, многозначительно посмотрел на приятеля, оставляя палец на точке, где ютилась отметка - бандиты Кахаза. Усмешка Идриса стала шире. А Синхарт почему-то вспомнил животное, чьи открытые зубы в оскале означали угрозу.

- Поработай на меня. Разумеется, без риска дельце не обойдется, но если всё гладко пройдёт, получишь безопасную тропку и проводника. - он снова громко хмыкнул и вновь дёрнул ноздрей, втягивая вещество, - помощи тебе просить больше не у кого и не пройдёшь незаметно свой путь...

Последние слова и дальнейшие Синхарт уже и не слушал, не за чем, пустые фразы. Задумчиво поскреб щетину, а после вынул кисет с самокрутками. Прикурил от ухнувшего огонька на его пальце, запахло едкой травой. Вновь затянувшись, наконец выдавил:

- Погоди, остановись. Я не более суток в городе.

Идрис коротко кивнул собеседнику, сложил ноги на стол и принялся откупоривать бутылку с абсентом, в голове перематывая дела, которые мог бы поручить в назначенный срок. Сизый дым клубился под низким потолком, следопыт барабанил пальцами по столу, а хозяин процедил вслух ругательства, ведь грех упустить оказию, нашлось безотлагательное дельце.

- Уберёшь кое-кого. Вечером.

- Вечером?

- Ставки на бои играют только вечером, секёшь?

- В смысле?...

...Завязался долгий разговор, который длился до позднего обеда, и каждая деталь рискованного дела была скрашена зеленым глотком абсента, едким дымом самокрутки и нюхательным табаком. И к разговору добавилась азартная игра в карты на серебро...

- Удача лыбится тебе оскалом, не отпускай её хвоста, - Идрис иронично ухмыльнулся, говоря захмелевшим тоном и пересчитывая проигранные в карты монеты следопыта, складывая их в горсть, злобно цедя, - Лейфард, старый *****, пересчитай его зубы. Он мешает мне, бизнесу... от неба до дна, как он сдохнет...

Приятель ещё долго цедил слова, а Синхарт ответом скривил паскудную улыбку, свернув карту пути и убрав её за пояс. Встал, пошатнулся, во хмелю разве что не завыл, и навострил стопы к выходу. Махнул рукой, не оборачиваясь, попрощался.

- Бывай.

Словно пройдя бесконечность, он вышел наконец в заведение, поцарапав дверь ключами, не сразу попал в замочную скважину, отворил скрипом дверь комнату...

Засыпая после сытного ужина, пары бокалов вина и горячей ванны, Лелианте ловила себя на мысли, что таким непривычно спокойным и даже меланхоличным она Синхарта не видела никогда... Жестоким, озлобленным, грубым и наглым - да... заботливым и тревожащимся - тоже да... но сейчас мужчина словно погрузился глубоко в свои мысли, а эльфийка не понимала его настроения. Разговоры о доверии и истинных именах, тёплый взгляд и объятия без намёка на страсть - всё это заставляло сердце девушки сжиматься и пропускать удары, ведь прежде она думала, что Синхарта влечёт её магия и тело, но сейчас он не предъявлял свои права ни на то, ни на другое. И уже погружаясь в сон, Лель спросила мужчину о его имени, а он ответил... тихо и коротко, на выдохе после небольшой паузы - Ратвен.

На следующее утро Лелианте проснулась поздно и не обнаружила Синхарта (или Ратвена?) рядом с собой... первой мыслью было - неужели испугался и сбежал? Пожалел о том, что назвал своё имя и решил снова нырнуть с головой в своё одиночество? Ведь даже кристалл связи лежал на столе... Эльфийка не собиралась терзать своё сердце домыслами, она легла спать дальше, ведь искать Синха в Алтинове - занятие неблагодарное, а если он ушёл по делам, то вернётся.

Позднее она проснулась от скребущего звука в двери и, как была, полуодетая, распахнула дверь резким движением, а весьма нетрезвый мужчина упал через порог. Конечно, Лелианте видела его в таком состоянии и прежде... в Хиделе... перед тем, как она должна была уехать в Велию, но какой смысл так напиваться сейчас? Лель снова не понимала мотивов Синхарта, поэтому оставалось только приводить его в чувство теми способами, которые она знала - вода и кровопускание. Впрочем, мужчина не сопротивлялся - покорно сел на бортик ванной, позволил себя раздеть и окунуть в воду, а после эльфийка надкусила кожу его плеча в нескольких местах, позволяя чёрной горькой хмельной крови стекать в воду. Оставалось только ждать, когда Синх вернётся к трезвому осознанию действительности...

Спустя несколько часов, когда Синхарт протрезвел настолько, чтобы вести разговор, он рассказал о причине своего отсутствия и о сделке, в результате которой они могут сократить путь и обезопасить себя от разбойников. Правда, дело представлялось не таким и простым, ведь человек, которого нужно было устранить, мало того, что был бывшим бойцом, так ещё и не расставался с телохранителем, что при его роде занятий было неудивительно. Впрочем, Синхарт предложил два варианта, которые могли дополнить друг друга – первый предполагал, что мужчина выдаст себя за бойца и выступит на арене, а затем его, победившего или проигравшего – неважно, отвезут на ферму под Алтиновой, где Лейфард чувствовал себя в безопасности, а значит… подобраться к нему было проще. Во втором варианте должна была действовать Лелианте, ведь мужчина, которого нужно было убить, был падок на женскую красоту, а эльфийка с серебряными волосами могла привлечь внимание практически любого. Правда, сама идея выступить соблазнительницей или выдать себя за женщину фривольного поведения коробила девушку, но она понимала – если потребуется, дело будет сделано и таким способом. И всё же с Синхом они договорились, что она попытается выдать себя за его женщину, которая пришла посмотреть бои, а в том случае, если на арене он потеряет сознание – тогда уже действовать по обстановке.

Одевшись достаточно откровенно – короткая юбка, глубокое декольте, открытый живот и высокие сапоги, за голенищем которого был спрятан кинжал, Лель отправилась к алхимику, чтобы выторговать яд на случай, если использовать кинжал будет слишком опасно. А Синхарт… отправился по злачным местам, чтобы поиграть своей силой и заинтересовать Лейфарда настолько, чтобы тот выставил его сегодня в качестве своего бойца.

Алтинова – город интриг, кинжалов под покровом ночи и яда в бокалах вина… алхимик даже не удивился, услышав желание эльфийки приобрести два вида яда – быстрый и медленный, но вот цену заломил такую, что серебра в кошельке девушки едва-едва хватало расплатиться, а ведь хотелось ещё сделать ставку на бойца, заведомо зная результат. Лель не была торговкой, но она умела втираться в доверие и давить на жалость, а придумывать душещипательные истории ей было не впервой… и алхимик, выслушавший трогательную сказку о том, что выдали её замуж ещё девчонкой за жирного уродливого старика, который храпит, как десяток свиней, и воняет так же… да ещё и побивает её при любой возможности… и добавив правдоподобности своему рассказу горькими слезами, прочертившими вертикальные полоски по её щекам, Лелианте получила солидную скидку и, не выходя из роли, поплелась от алхимика в сторону улицы. Однако стоило ей скрыться за углом, как плечи распрямились, а на губах заиграла торжествующая улыбка.

До боёв оставалась пара часов…

Смеркалось… солнце шершавым кошачьим языком слизывало пыль с крыш захудалых домов Алтиновы… девушка бесцельно слонялась по городу, который навевал не самые приятные воспоминания, ведь она жила здесь лет 7-8 назад – брала заказы на сопровождение грузов, выполняла заказы на устранение каких-нибудь опасных тварей, а порою и на убийства.

В раздумьях Лелианте уселась на краю крыши, скрестив руки на груди и глядя на заходящее солнце… сквозь воспоминания и мысли о дальнейшей дороге на восток пробился мягкий и такой знакомый голос Талирона… слово за словом… фраза за фразой… о том, где она, как отправится дальше – по пустыне или по побережью… а потом просьбы вернуться к нему, дать второй шанс им – слова, которые впивались отравленными клинками в её сердце, терзая незажившие раны. Да и могли ли они вообще зажить?


Там, на крыше, её и нашёл Синхарт, следуя за нитью магии эльфийки, подошёл со спины и обнял, шепча: - Хеей, о чём грёзы?

- Это не грёзы, - она накрыла его ладони своими, - Потом расскажу, сейчас не до того. Как всё прошло?

- У нас двадцать минут до боя. Договорились, что повалять должны меня. Ставь на сонила, - мужчина положил подбородок на плечо эльфийки, его губа была рассечена, как и нос, но раны постепенно заживали.

- Подпитать тебя магией? – девушка с нежностью провела ноготками по линиям на ладони Синха, он вместо ответа прижался щекой к острому уху, а Лель начала вливать в него магию с привкусом горечи, боли и печали, прижимаясь к груди мужчины спиной.

- Мотылёк? – почувствовав эту тревожную нотку, Синхарт дрогнул на миг, закрывая поток, а после вновь открыл его, но лицо мужчины накрыла тень муки, ведь привкус магии такой же, как на утёсе Хаас.

- С Талироном говорила, - по бережному объятию и тихому голосу Синха Лелианте поняла, что он ощутил её печаль, и скрывать содержание разговора просто не видит смысла.

- Расскажи мне? – он накрыл ладонью её руку и погладил пальцами.

- Просит вернуться к нему и дать «нам» ещё один шанс… а я не понимаю, почему он любит, несмотря на то, что я ему изменила, предала и уехала с тобой, - эльфийка сжала пальцы Синхарта, напитывая их искрами магии.

- Он тебя уже наказал… когда бросил и ушёл в пещеру, - мужчина согревал её теплом своего тела, с горечью принимая то, что она ему давала, - Может, вернуться и дать шанс?

- Мне больно даже голос его слышать, Ратвен! Лучше бы он меня возненавидел… - девушка вздохнула и поднялась, - Но нам уже почти пора.

- Но ты его любишь, - он отстранился и отошёл на шаг назад, - Лель, ты искупалась по макушку в боли. Этого достаточно, я слышу твою душу, как бы ты это не скрывала.

- Любить – больно. И сложно. Я устала любить. – В голосе эльфийки засквозил холодок, за которым она скрывала тоску.

- Пойдём, - Синхарт отвернулся, чтобы Лель не увидела его лица, а когда она взяла его за руку, он высвободился в ту же секунду, мягко, но быстро, думая лишь о том, как побыстрее искупаться в крови в бойцовских ямах.

Лелианте пошла в сторону бойцовских ям, а когда дорогу ей преградил охранник, говоря, что она не из «девочек», подразумевая представительниц древнейшей профессии, эльфийка смерила его гордым тёмным взглядом и ответила, что её мужчина сражается здесь сегодня. Кивнула стражнику, когда пропустил, держась без кокетства и ужимок, с достоинством, чтобы отсечь возможных любителей женского тела… Сделала ставку на сонила, заглушая мысли о том, что Синхарт обречён проиграть… Окинула быстрым взглядом Лейфарда и его телохранителя. Перевела взгляд на арену, где лилась кровь, правдоподобно изобразив заинтересованность и возбуждение – даже губы начала покусывать, растягивая их в хищной улыбке. Для любого обывателя она была красивой эльфийкой, которая пришла поддержать «своего мужчину» и добавить огня в страсть после боя… лишь стройные сильные ноги с напряжёнными мышцами могли выдать, что девушка не так проста, да слишком внимательный взгляд, которым она окидывала хозяина всего этого представления… Но, к счастью для Лелианте, зрители и Лейфард были слишком увлечены разворачивающимся перед их глазами действом, а может, она слишком хорошо играла свою роль.

Прошёл раунд, в котором Синхарт вёл бой на равных. Второй, в котором он с лёгкостью победил. На третьем поддался, получив не смертельные раны… Четвёртый… в котором сонил когтями рвёт мужское тело, оставляя глубокий след на плече, рваную рану, из которой вместе с пульсирующими толчками черной крови уходит жизнь.

Девушка забрала выигрыш. Тоскливым взглядом мазнула по Лейфарду и его телохранителю – деньги не радовали. Сосредоточившись на Синхарте, ощущая его боль и сильными толчками утекающую магию, она позвала по ментальной связи: «Ратвен… я чувствую твою боль…»

В ответ – молчание… Лель не знала, что он не взял с собой кристалл связи… и пыталась дозваться до мужчины, а затем, проводив взглядом тело с кровавой раной на плече, попыталась на расстоянии сплести потоки магии, которыми помогла бы Синху. И… ничего… она чувствовала, что он жив, но не более того… словно между ней и Синхартом… Ратвеном… была воздвигнута стена, о которую разбивались её попытки вонзить щупальца магии уже против воли мужчины.

Она следила издалека, как сонилы грузят тело Синха на повозку, как туда же сгружают выручку люди Лейфарда, а магия мужчины уже воспринималась не как пылающая тьмой нить, за которой эльфийка шла столько раз, а как тлеющий уголёк… И Лель, чьё сердце металось, рвалось и плакало кровью, перепрыгнула через ограждение и твёрдой уверенной походкой пошла в сторону Лейфарда и его повозки…

- Тебе здесь не место, - Лейфард окатил девушку прохладным взглядом, - Бой закончен.

- Моё место рядом с моим мужчиной, - она указала взглядом на Синхарта в повозке, стараясь сохранять остатки достоинства, хоть и желала упасть на колени рядом с ним и вливать магию прямо в открытую рану.

- Слепая? Дырку у него не видишь в плече? – хозяин бойцовских ям махнул рукой, а его телохранитель хмыкнул в голос и спросил взглядом, что делать с эльфийкой, - Дома поплачешь.

- А вы собрались его сразу в канаву скинуть? Оставьте мне, я залатаю, - эльфийка смерила внешне спокойным взглядом Лейфарда, скользнув глазами изучающе по его телохранителю. Сейчас для неё гораздо важнее изначального замысла было получить мужчину и попытаться вернуть его к жизни. Она не размышляла, почему и зачем, она просто не могла иначе.

- Послушай-ка, не суй нос, пока целый, - Лейфард ответил без доли вежливости, - Если выживет, залатаем.

- Я знаю, как сделать, чтобы выжил. А вы не знаете, - её голос был так же внешне спокоен, но в глазах плескалось столько отчаянной тьмы, что она почти ощущалась на физическом уровне.

- У тебя тонкие пальчики, - Лейфард, даже не будучи магом, почувствовал холодок от эльфийки, - Залатываешь что ли? И не таких из бездны тащили.

- Только своего мужчину залатываю. И не пальчиками. – Лелианте не собиралась скрывать свою магию, ведь тут не Кальфеон, чтобы прятать пламя тьмы в глазах. А телохранитель, то ли почуяв пульсацию магии в девушке, то ли среагировав на её слова и поведение, завёл руку за спину и положил пальцы на рукоять кинжала, готовый атаковать.

- Сразу бы сказала, что лекарка, - Лейфард, смерив внимательным взглядом девушку, кивнул, а его телохранитель почти расслабился, не зная, что Лель была сейчас готова атаковать даже без крейг-мессера – просто полыхнуть потоками темной магии, закручивая их в торнадо, крушащее кости людей и не людей вокруг, не думая о последствиях.

- На моём коне поедешь, понятно? – телохранитель, хоть и отступил, но не сводил взгляда с девушки, которая казалась ему опасной.

- Да без проблем, - Лель ответила спокойно, подавив в себе желание сострить, ведь сейчас она готова была хоть бегом бежать рядом с повозкой, на которой лежал Синхарт, потоки магии которого она уже не чувствовала. Лишь слабое дыхание…

Во время дороги на ферму, на которой обычно жил Лейфард, Лелианте одной рукой удерживала равновесие, положив её на талию телохранителя, а другой пыталась направить магию в тело Синхарта, чтобы ускорить его восстановление, но… все её попытки натыкались на возведённый барьер, словно мужчина не желал принимать помощь… не желал жить… А она, как одержимая, обезумевшая, билась в эту защиту, стремясь сокрушить её то резкими мощными ударами магии, то просочиться проточной водой, то пронзить острыми иглами… А израненный мужчина не реагировал ни на что – ни на магию, ни на боль, пребывая глубоко в своём Я, где ему было хорошо и спокойно.

Когда они прибыли на ферму, лекарь, который потом представился как Захар Амилла, сначала готов был отказаться перевязывать и штопать Синхарта – мол, всё равно помрёт. А Лейфард, хмыкнув на слова Захара, позвал Лель вместе с собой попить вина, посетовав, что она слишком бледная и нечего грустить по тому, кто уже почти в лучшем из миров. Взглядом, которым наградила  девушка и хозяина, и его лекаря, можно было бы зажечь не костёр, а всю эту ферму, но эльфийка опустила глаза, повторяя напряжённым голосом просьбу принести перевязочный материал и… оставить её наедине с раненым…. Понимая, что Синх закрылся от её магии, она видела только один способ вытащить его из состояния между жизнью и смертью – перелить свою кровь. Несмотря на опасность для неё самой, ведь в крови была магия, а без неё мужчина бы не выжил.

Лекарь обрабатывал рану на плече Синхарта, сокрушённо качая головой, видя эмоции эльфийки…

- Эх… - сетовал старик, проживший жизнь, - Каждый месяц ведь хороним… Тяжело жить с бойцом?

- А кому легко? – Лелианте не отходила от мужчины ни на шаг, всё ещё растрачивая свою магию на тщетные попытки пробиться сквозь его кокон, - Нам, женщинам, с мужчинами тяжело. Мужчинам с нами непросто.. А всё равно вместе, потому что врозь ещё хуже.

- Такие, как он, долго не живут, - ворчал старик, готовя иглу и нить, чтобы заштопать глубокую рану на плече, - С такими ранениями-то.

- Таких, как ОН, ты не встречал, - шептала Лелианте, касаясь подушечками пальцев холодного лба Синхарта, а затем прижимая и удерживая края раны, когда Захар Амилла соединял их. Лишь в глазах девушки плескался страх… она не представляла, как жить дальше, если потеряет и Ратвена тоже. А кровь из его ран уже не текла, кожа стала серой и холодной, и если бы Синхарт был обычным человеком, нить его жизни уже оборвалась бы.

- Одумайся… у тебя вся жизнь впереди, - уговаривал её лекарь, зашивая раны того, кого он считал уже не жильцом, - Жизнь мила будет, а это… останется позади…

- Я слишком много теряла, - возле губ Лель залегли горькие складки, - Перелейте ему мою кровь.

- Как он вообще ещё жив? – Захар развёл руками и окинул взглядом эльфийку, - На вид ты бледновата, а ему много нужно, ведь из ран кровь уже и не сочится.

- Моя бледность – это последнее, что должно вас волновать, - девушка хмуро посмотрела на лекаря, - Я найду способ выжить.