Клубок голодных змей

Музыка, под которую всё писалось:

- И что же это значит? - мужчина разглядывал девичью спину заклинательницы, лежащей на краю кровати. Вот уж кого он никак не ожидал увидеть на своём пороге этим вечером. Появление девчонки нарушило все планы, и вот теперь даже он не знал, как относиться к ситуации.

- Мне было одиноко, вот и всё, - равнодушно ответила та, не оборачиваясь.

- Значит, меня просто использовали? Не самое приятное открытие, знаешь ли, - проворчал блондин, поворачивась на бок и касаясь тонкого плеча. Слишком хрупкая, несмотря на то, что пытается выжать из этого тела всё, что только можно.

- Ты только и делаешь, что пользуешься окружающими, так что потерпишь, - резкое движение плеча скинуло тяжёлую ладонь.

- И когда же ты успела меня так хорошо узнать? - он начинал раздражаться, и даже не собирался скрывать этого, что было весьма таки необычно.

- Достаточно того, что я вижу, кто ты такой, - рыжая девчонка уже не была такой дружелюбной, как пол часа назад. Хотя... может, это была лишь иллюзия дружелюбия? - Неужели не понравилоссь?

- Ага. Навыков тебе не хватает, - она подскочила, сев на кровати, и озлобленно впивалась взглядом в блондина. Гипнотическим, не мигающим, змеиным взглядом. Даже не думая прикрыться. Где же скромность и смущение? Мужчина разочарованно вздохнул. Недостаточно человечная. Обычно он бы даже не заинтересовался кем-то подобным, если бы не одно но. - Бесишь. Как и твой отец.

И вот девушка уже сидит на его животе, а руки впиваются в горло. Да, хватка того, кто привык держать оружие, но скрутить змеюку было не столь сложно, та была не до конца трезва, да и неосознанно (или нет?) отдала ощутимый кусок энергии чуть ранее. Положение кардинально перевернулось, и теперь уже он взирал на мистика сверху вниз, обжигая взглядом тело. Или, ему это лишь показалось? Снова ни капли смущения на лице, только досада.

- Слабовата, чтоб со мной тягаться. Если хотела меня убить - стоило выбрать тело покрепче.

- Хаааа? Да кто вообще сстанет восситьсся с ущщербным вроде тебя? - больше всего раздражала искренность её слов, выраженная взглядом. Даже не презрение, а насмешливая жалость.

- Знаешь, я передумал. Ты похожа не на отца, а на свою бабку, такая же дерзкая и легкомысленная, и не следящая за языком, может, его укоротить?

Затянувшееся молчание нарушало лишь тяжёлое дыхание обоих. Мрак комнаты освещался двумя парами глаз: желтыми змеиными глазами девушки и рыже-красными кошачьими глазами мужчины. Воздух был словно наэлектризован от злобы, боли, чего-то ещё. Может, это было своеобразное желание согреться рядом с другим существом?

Он и сам знал, что ущербен, знал, что не сможет стать цельным, не сможет заполнить пустоту и избавиться от бесконечной зудящей боли. Обязательно было напоминать? И почему его так зацепили чужие слова? Быть может потому, что впервые кто-то их озвучил. Потому что, несмотря на все эти слова, кто-то из них, пожалуй впервые, сам пришёл к нему, заговорил, и принял, пусть и в неком извращённом смысле. Жестоко. Куда проще было делать вид, что они не замечают существования друг друга, до тех пор, пока люди не пытаются столкнуть белое с чёрным. А может всё дело было в том, что лежащая под ним девушка так похожа была на ту единственную, у которой был шанс если не исцелить его, то унять бесконечные терзания.

Долгий напористый поцелуй был наполнен горечью. Оба пытаются перевести дыхание, взгляды снова встречаются. Сочувствие. А кого успела потерять ты? Грубость сменилась болезненной лаской, мужские пальцы мягко погладили её щёку, прежде чем рука скользнула ниже, чтоб приподнять бёдра девушки. Стоило отправить её прочь, ещё в тот момент, когда она только постучала в дверь. Не стоило вообще знакомиться с девчонкой, только прибывшей в Кальфеон и обладающей смутно знакомым запахом. И с бесовскими нечеловеческими глазами. И вообще, нужно было позволить умереть человеческой женщине, которая произвела это недоразумение на свет. Слишком рано, слишком молода, слишком податлива человеческим страстям. И слишком поздно что-то менять.

Медленные, нарочито затянутые движения сопровождались назойливым взглядом глаза в глаза. Она всё так же раздражала, и вместе с тем возбуждала. Эта природная врождённая чистота, запятнанная сомнениями и болью. Невинная игрушка в хищных чёрных когтях. Выберется, или сгниёт заживо?

- Знаешь, любовь демона - это проклятье, - горячий шёпот на ухо нарушил затянувшееся молчание. Разумеется, она не поняла. Да и ни к чему ей знать его причины. Беспокойство? Уж о его душевном здоровье волноваться было глупо. Резко войти и замереть. Глаза мужчины стали слишком серьёзными. Он нависал в десятке сантиметров над заклинательницей, провозгласившей себя рыцарем. - Не позволяй себе влюбляться, особенно в людей.

Наклониться ниже, провести языком по уху, и прошептать:

- Ведь именно так и чернеют души.