Серебряная монетка

Утро в Алтинове выдалось жарким, душным. Впрочем, как и любое другое в этом мерзком городе. Эту ночь Хервенглан провел в захудалом трактире, деревянные стены которого помнили еще времена трехдневной тьмы, если верить легендам. Проснувшись, когда солнце было уже высоко, он вышел на улицу и окатил себя ведром холодной воды из колодца, избавляясь от запахов ночи.

Воздух прорезал пронзительный плач ребенка. Двор трактира от рыночной площади отделял лишь тонкий деревянный забор. "Невольничий рынок",- уточнил мужчина сам себе и его лицо скривила гримаса презрения.

Наскоро одевшись, Хервен перемахнул через хлипкий штакет. Увиденная картина заставила сцепить зубы до скрипа. Группу рабов, судя по всему семью - мужчину, женщину и троих детей - погнали по дороге на юг. Времени раздумывать не было и Хервенглан, забрав Целег, свою кобылу, из конюшни, поспешил следом.

Он быстро нагнал караван у выхода из города. Работорговец, в окружении двух погонщиков и четырех стражей. Три верблюда, груженые товарами, и пятеро рабов. Ярость жгла сердце, но не затмевала разум. Миновав их, мужчиа решил, что устроит засаду на дороге. Сомнений не было, работорговец движется в Абун.
Прибыв на запланированное место через час, Хервен затаился и стал ждать…

Этот заказ не был типичным для Лелианте, ведь она предпочитала не вмешиваться в дела работорговцев, но... что-то всё же тронуло её в покрасневших от слёз и сухого ветра глазах подростка - мальчишки лет 12-13, который совал в её ладонь кошель с серебром, умоляя помочь.

На её слова о том, что она знать его не знает и покидает Алтинову, парнишка начал сбивчиво объяснять, что старый дядя Фарид слышал от своего приятеля Рашида, что она помогла им на ферме найти пропавшую девочку, и что никто из жителей города и его окрестностей не возьмётся за это дело. И что в кошельке все деньги, которые удалось собрать по знакомым и родственникам, чтобы не допустить продажи в рабство за долги, но... но было слишком поздно, а работорговец посмеялся и сказал, что даже за детей он выручит больше, и прогнал палкой! И до сих пор на плече след от удара! Мальчик даже приспустил рубаху на худеньком плече, показывая красную полосу.

Лель не была доброй, она не была жадной, но в её почти омертвелом за десять лет скитаний сердце всё ещё оставалось место для сочувствия. И она согласилась посмотреть, что можно сделать. Из кошелька взяла мелкую монету в качестве символического аванса, потому что ребёнку ничего обещать не могла. Но в карих глазах мальчика засветилась такая надежда, что эльфийка пообещала себе, что сделает всё возможное, чтобы освободить его семью.

Она нагнала работорговцев около полудня, но не рискнула напасть вот так сразу, а лишь скользнула быстрым равнодушным взглядом по стражникам, подсчитывая их число, и пришпорила лошадь, направляя её дальше по дороге в поисках более удобного места для тёплой встречи.

Солнце лишь начало клониться к закату, когда на дороге, появились те, кого ждал Хервенглан. Караван шел медленно. Дети явно не прибавляли ему скорости.

Мужчина достал легкий самострел, не раз спасавший ему жизнь за время странствий. Проверил тетиву и наложил болт. Хищная улыбка исказила губы. Неряшливая броня солдат не защитит их от этого мальца. Подтянув ремни на боевых перчатках, плотно облегавших кисти и предплечья, он укрылся за камнем, нависающим над дорогой. Лошадь осталась поодаль, чтобы не спугнуть нечаянным ржанием.

Время тянулось, как валенсийский каучук. Несмотря на жару, ветер пробирал до дрожи, ныряя под легкую тунику, ставшую для воина привычной за время пребывании в пустынных землях. Наконец, до него донеслись голоса, храп верблюдов и звон кандалов. Звук, от которого, до сих пор по спине бежит дрожь. Сухие всхлипывания детей. Шаркание подошв по земле.

"Пора",- молнией ворвалась в сознание мысль.

Вскочив на камень, Хервен бегло оценил ситуацию. Двое спереди, двое замыкают. Работорговец восседает на спине одного из верблюдов, погонщики чуть позади с грузом и рабами.
Не издав ни звука, он спрыгнул вниз и рванул к хвосту каравана, где шли рабы. Тренькнула тетива и один стражник начал оседать, пронзенный стрелой в живот, истошно вопя. В два прыжка Хервенглан подскочил ко второму, нанеся сокрушающий удар в висок. Охранник упал. В сторону неожиданно напавшего мужчины двигались оба погонщика, заходя с двух сторон. Головной конец каравана виден не был. Не приходилось сомневаться, что вскоре подойдут оставшиеся охранники.

- Ну же, подходите скорее, - зло улыбнувшись, Хервен поманил погонщиков, вооруженных кривыми саблями.

Эльфийка резко затормозила, услышав позади громкий вопль, который мог издавать только смертельно раненый человек. Неужели кто-то ещё охотится на караван работорговцев? Или они сами что-то не поделили между собой? И такую прекрасную возможность завершить начатое девушка упускать не собиралась - она развернула лошадь и пустила её галопом, возвращаясь назад.

Картина, развернувшаяся перед глазами Лелианте, заставила её удивлённо хмыкнуть - вот уж не ждала она, что кто-то ещё посмеет посягнуть на неприкосновенную в восточных землях работорговлю! Тем проще. Лель, не сбавляя скорости, сбила одного из охранников лошадью и полоснула падающего крейг-мессером по плечу. Выживет или нет - это она проверит потом. Мысленно она подсчитывала, сколько противников ещё должно остаться - тот, что кричал в начале боя, уже наверняка не боец, второго зарубила она. Возможно, кто-то ещё успел пасть жертвой нежданного союзника в хвосте каравана... Впрочем, уже неважно...

Второй охранник, не испугавшись лошади, бросился ей под ноги и повис на шее, заставляя животное встать на дыбы и сбросить девушку на землю. Немного оглушённая, Лель вскочила и встала в защитную позу, ожидая нападения медийца.

Бойцы обходили Хервенглана с двух, сторон. Хороший план, но двигались они медленно. Слишком медленно. Из головы каравана раздалось испуганное ржание лошади.

"Лошадь? Третий игрок? Что ж, подумаем об этом через пару минут" - рывком подскочив к одному, Хервен отклонил корпус назад, пропуская лезвие сабли в нескольких сантиметрах от своего лица. Смещаясь в бок, нанес короткий удар в область печени, круша ребра, и небрежным движением ушёл противнику за спину, уклоняясь от удара напарника. Сабля впилась в плечо умирающего. Ударом ноги отправил тело раненого в объятия его друга. Оба повалились на землю. Пока невредимый караванщик пытался подняться, но на его лицо опустилось колено, превратив его облик в кровавую маску. Бросив быстрый взгляд вокруг, мужчина отметил, что никто не шевелится, лишь рабы, испуганно жмутся друг к другу.
Снова заржала лошадь и Хервен поспешил вперед. В конце концов, ему еще предстояло свидание с работорговцем.

Медиец был смел, но глуп и нерасторопен. И явно больше привык с надменным видом пугать ребятишек и женщин, а не сражаться с опытным противником. Да и какие же противники среди рабов?! Но в первую очередь его подвело стереотипное мнение, что женщина в бою хуже мужчины - не так вынослива, не так быстра и сильна. А потому скорость, с которой перемещалась пришедшая в себя эльфийка, сначала заставила его удивиться, а затем закашлять кровью, когда девушка нанесла ему смертельную рану в грудь. С этим выражением удивления и какой-то детской обиды на лице он вскоре и умер, а Лелианте провела ладонью по плечу, морщась от боли - охранник всё же успел задеть её, воспользовавшись тем, что она была ошеломлена в первые секунды после падения с лошади.

Лель, не убирая меч, нежно улыбнулась работорговцу, который трясся от страха на спине верблюда. От потрясения и ужаса он даже не попытался вступить в бой. Или сбежать. Как... глупо... Но с ним будет разговор позже, сейчас эльфийку больше интересовало, кем окажется мужчина, приближающийся со стороны хвоста каравана - союзником или врагом?

Умение нежданной гости обращаться с оружием впечатляло. Застав лишь последние секунды схватки, Хервен едва успел уследить за ударом, пронзившим грудь, нерасторопного стражника. Она может оказаться опасным противником.

Не обращая внимания на работорговца, мужчина не спеша приближался к девушке, присматриваясь к возможному сопернику.  Фигуристая девица, красивое лицо, обрамленное белоснежными волосами, спадающими на плечи. Острые кончики ушей едва через них пробивались. Привлекли внимание глаза, с такого расстояния и в лучах клонившегося к закату солнца казалось, что они разного цвета.

"Эльф. Может оказаться проблемой," - скользнула мысль, напоминая воину о возможном приступе.

- Кто ты и зачем здесь?- остановившись на расстоянии, не превышавшем двадцати шагов и глядя чуть выше ее головы, спросил мужчина,- Если ты не из команды этого,- он кивнул в сторону работорговца, завороженно следившего за происходящим,- то мне с тобой делить нечего.

Только сейчас Хервенглан заметил, что на одном плече ее одежда рассечена и под тканью алеет свежая рана.

- Затем, что у рабов появился шанс изменить свою жизнь, оплаченный серебром и слезами мальчишки, - Лель не собиралась говорить, что из кошелька она взяла лишь одну монетку, а оставшуюся плату брать не будет. В новой жизни, если это семейство воспользуется возможностью начать её с чистого листа, звонкий металл им пригодится гораздо больше, чем ей, - Я не из команды "этого". И если ты не собираешься нажиться на тех, кому даровал свободу, то мы не враги.

- Сложно наживаться на том, кто не имеет даже свободы, - он повернулся к работорговцу, с мыслью, что читать морали никогда не умел, да и желания не было. А оставаться на дороге дольше, чем нужно, было опасно. Поэтому Хервен просто свернул ему шею и забрал с пояса связку ключей. "Наверняка один из них подойдет к кандалам".

Не опасаясь нападения со спины, воин двинулся к заключенным. Маловероятно, что девушке нужна его жизнь, слишком она не походила на  бездумного убийцу, коих ему доводилось видеть неоднократно.

- Верни свою, лошадь. Скоро нужно будет сваливать отсюда, - добравшись до рабов, Хервенглан подошел к мужчине и отдал ему в руки ключи, - Воспользуйся шансом и спаси семью. Иди в Тариффу и начни новую жизнь.

Не задерживаясь более, мужчина повернулся к неожиданной знакомой: - Готова? Нужно обработать твою рану.

Девушка с отстранённым любопытством наблюдала за действиями мужчины - он опередил её желание убить работорговца, ведь Лель и сама понимала, что свидетелей в таких делах лучше не оставлять. А вот предложение отправиться в Тариффу, адресованное рабам, заставило её усмехнуться и негромко прокомментировать: - Я бы посоветовала уехать не ближе Хиделя. Так будет надёжнее.

Лелианте не стала давать напутствий или говорить о том, что в Алтинове остался подросток, просьба которого и привела её сюда - разберутся сами. Сейчас её больше волновала боль в плече, которую она могла заглушить, вытянув энергию из окружающей природы, но... это могло оставить магический след, по которому затем можно было бы выйти на неё - значит, с магией пока стоит повременить. Незнакомец был прав, каждая минута промедления могла обернуться дополнительными неприятностями, поэтому эльфийка негромко засвистела, подзывая свою лошадку, и через минуту уже была в седле.

- Нужно просто найти спокойное место, потом я решу свои проблемы сама. Мы не враги, но и не друзья. - Лель усмехнулась и тронула лошадь коленями, понукая её перейти на размеренный шаг. На мужчину она не оглянулась, пусть решает сам, расходятся их дороги сейчас или немного позже.

- Я все же рекомендовал бы следовать за мной. Ни в Алтинове, ни в Абуне сегодня лучше не появляться, тем более в таком виде,- мужчина указал на следы крови на своей и ее одежде,- неподалеку есть место, где можно будет переночевать. Да и рану твою нужно осмотреть. Сомневаюсь, что под этим замечательным костюмом, так ладно подчеркивающий фигуру, есть потайной карман для мазей,- он повесил самострел на пояс и двинулся к месту своей стоянки.- Тебе решать.

Пойдет она за ним или нет, особой разницы для Хервена не было. До того момента, пока он не приблизился к ней настолько, что магическая аура, исходящая от нее, стала ощутима. Слабый след, неприятный вкус горчащего металла на языке.

- И давно это с тобой?- с интересом поднял он на нее глаза,- Ты маг не от рождения. Нет. Скорее заклятие какое-то. Проклял кто-то?

- Ну да, видок тот еще! Одежду-то точно стоит постирать и заштопать, - эльфийка усмехнулась и едва заметно наклонила голову вбок, окидывая изучающим взглядом мужчину. Он не производил впечатление мага, а потому было странно, что почувствовал её ауру. И Лель не ощущала рядом с ним тревоги или скрытой угрозы, интуитивное предчувствие которой нередко предупреждало её о грядущем нападении. Он безусловно был умелым воином, но зачем ему было нападать на караван? Тоже наёмник? Однако девушка не стала озвучивать свои мысли, а остановила лошадь и с ироничными интонациями спросила, - А ты разве маг, чтобы чувствовать так чутко? Впрочем... поехали, поговорить можно и на привале.

Добравшись до лагеря на холме, Хервенглан показал девушке, где лучше оставить лошадь, и протянул флягу:
- Тут неподалеку есть ручей, можешь сходить умыться, а я пока костер разведу. Да, держи, принеси воды, понадобится для плеча.

Более не обращая внимания на спутницу, он принялся подготавливать кострище. Углубившись в землю, укрепил конструкцию, рассеивающую дым тонкими струйками. Набросав хвороста, достал кремень - и через минуту задорный огонек плясал по маленьким сучкам. Из седельной сумки достал подвяленное мясо и, нанизав на тонкий прут, повесил над огнем. Следом извлек две небольшие баночки, плотно закрытые пробками. И кусочек, чистой ткани, свернутой в несколько раз. За спиной послышались шаги.

- Не понадобится, но как скажешь, - Лель невесело рассмеялась, взяв флягу, и ушла к ручью. Оказавшись у воды, она закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточится, и потянула силы из земли, как учила её Виресса - немного, лишь чтобы усмирить боль, пронизывающую плечо острыми иглами, и остановить кровь. Через несколько минут на месте кровоточащей раны был свежий, но уже начавший подживать, шрам, а эльфийка, не оглядываясь, стянула с себя верхнюю часть доспеха, чтобы смыть кровь с кожи плеча и застирать красные пятна на одежде.

Вскоре она вернулась к лагерю, немного ёжась от того, что пришлось одеть влажный доспех, и протянула флягу, наполненную водой, мужчине: - Меня зовут Лелианте. И ты не ошибся, кто-то меня проклял. Но вот как ты это понял?

Металлический привкус усилился, в воздухе скользнул гнилостный запах, но это ощущение быстро ушло.

- Не стоит с этим шутить, Ле-ли-ан-те,- словно пробуя имя на вкус,- Тьма внутри тебя дает тебе силу. Она же за нее у тебя и спросит ответ. Я, Хервенглан.

Стащив через голову перепачканную в крови тунику, он обнажил торс, демонстрируя шрамы.

- Я не маг, но моим хозяином был алхимик. Ему нравилось ставить опыты. Это "чутье" – результат одного из них, - взяв флягу, Хервен плеснул на ладони и смыл с себя брызги крови.

-Что ж, раз с раной ты разобралась по своему, можем приступить к трапезе, - он протянул девушке один из прутов с горячим мясом, взял себе и уселся подле костра, - Так что привело тебя. В это проклятое богами место?

- Тьма с меня ответ спрашивать начала задолго до того, как я научилась ей пользоваться, так что... Уже не имеет значения. Благодарю за угощение, Хервенглан, - девушка мазнула взглядом по торсу мужчины, отмечая не только шрамы, а затем устроилась прямо на земле и с аппетитом начала поглощать мясо. Утолив первый голод, Лель продолжила, - В это очаровательное по-медийски место меня привели заплаканные глаза одного мальчишки и мелкая серебряная монета. Даже наёмники порою совершают условно благородные поступки.

Она сделала ироничный акцент на слове "благородные" и с вопросом в глазах посмотрела на мужчину: - Верну тебе вопрос. Что ты тут позабыл?

Значит наемник. Что ж, профессия не хуже любой другой.
- Не знаю,- честно ответил Хервен, - Увидел, как эту семью выводили с невольничьего рынка и сорвался, - ладонь потянулась к седельной сумке и, достав оттуда апельсин, передала его девушке,- держи.

Мужчина замолчал, глядя на огонь. Магическая аура, исходящая от девушки, пульсировала. Это вызывало, беспокойство, однако сила ее была так слаба: - Это характеризует тебя с лучшей стороны. Не всякий наемник, берется за бесплатное задание. Откуда ты?

Девушка с удивлением посмотрела на Хервенглана и отвела взгляд, начиная изящно чистить апельсин. Сорвался? И рванул убивать работорговцев ради незнакомых ему людей? Неужели работорговля вызывает такие болезненные мысли? Но не её это дело...

- Сейчас из Алтиновы. До того из Тариффы. А прежде была в Хиделе, Глиши, Кеплане, Кальфеоне, Эферии. Я объездила почти весь восток и запад... Но если ты имеешь в виду, откуда я родом, то ответ прост, - Лелианте отправила дольку апельсина в рот и свободной рукой, пахнущей терпким цитрусовым ароматом, отвела прядь волос от острого ушка, демонстрируя очевидное, - Я из Граны. Правда, это было давно и, как говорится, неправда. Меня всё равно считают там мёртвой.

- Чем чаще будешь пользоваться этим, тем скорее они окажутся правы,- пожал плечами Хервенглан. Переведя взгляд на лицо девушки, он убедился, что глаза у нее действительно разные. Однако резкая боль в виске, не дала ему это обдумать как следует. Он быстро отвел глаза обратно на пламя, прижав пальцы к виску, и опрокинул фляжку в горло, сделав большой глоток. Из груди вырвалось долгое: "Уф-ф-ф". Однако развития приступа удалось избежать.

- Ты красива. И опасна. Даже для себя. Твое проклятие, весьма сходно с тем, как я жил до того, как попал на материк. Раб. И ты раба своего проклятия,- он снова посмотрел ей в глаза, превозмогая боль и стараясь сохранить концентрацию. Говорил быстро и глухо,- вот тебе совет от раба, убивающего работорговцев - не беги от проклятия. Повернись лицом и дай бой. Только так ты обретешь свободу.

Больше не в силах сдерживать напряжение, мужчина откинулся на спину, плюхнувшись голой спиной на колючую землю. Перед глазами все плыло, но "она" в этот раз не пришла. Пытаясь успокоиться, Хервен стал напевать песенку:
Холодное небо собой обогрей,
Свисая меж рей, свисая меж рей.
Голодное море ты мной накорми,
Навеки где ляжем мы, братья, костьми.
Покуда несла нас лихая волна,
Мы жизни хлебнули свободной сполна.
Сегодня уходим мы, братья, ко дну
Рабу заплатив дорогую цену.

- Эмм, с тобой всё в порядке?... - Лелианте, так и не доев апельсин, напряжённо застыла, краем уха слушая незамысловатые слова песенки, - Может, воды?... Ты же вроде не был ранен в стычке...

Обсуждать тонкости своего проклятия она не собиралась. Уж точно не сейчас, когда с её собеседником творится непонятно что...

- Уже все хорошо,- ответил он, однако остался лежать на земле, разглядывая звездное небо. Испытывать судьбу еще раз, глядя в лицо эльфийке, желания не было,- у каждого есть свои проклятия, а? - в голосе появился насмешливый тон,- когда-то давно, я не сделал того, что должен был. Теперь вот мучаюсь от одного взгляда на прелестные эльфийские мордашки. Впрочем, неважно. Хороша медийская ночь, вдали от городов.

И действительно, на безоблачном небе россыпью горели звезды. Закинув руки за голову, Хервен любовался ими. Огонь от костра приятно грел стопы. Земля, несмотря на близость рудников, дышала жизнью. Даже аура спутницы уже не беспокоила:
- Извини, что влез не свое дело, Лелианте. Мой друг, Бахт говорит: "Помогай только тем, кто просит о помощи". увы, у меня на это ума не хватает.

- Мучаешься от взгляда на эльфийские мордашки, потому что когда-то не помог тому, кто просил о помощи? - Лель тоже расслабилась и невесело усмехнулась, поудобнее устраиваясь у корней дерева и закутываясь в видавший лучшие времена плащ. По необъяснимым причинам ей хотелось доверять этому человеку, явно тоже отмеченному нелегкой судьбой, - Видишь ли, Хервенглан... чтобы дать бой проклятью, нужно хотя бы знать, кто его наложил. И за что. А мне этого пока узнать не довелось. Пользуюсь я магией или нет - результат всегда один. Проклятие бьёт не по мне, оно приносит смерть тем, кто мне дорог. Так что, может, и к лучшему будет, если тьма наконец-то настигнет и меня. Но не суть важно... Ночь хороша...

Девушка подняла глаза к небу и улыбнулась грустной улыбкой, которая не была видна в полумраке.

Вдаваться в подробности было неуместно, да и желанием Хервен не горел, поэтому ляпнул первое, что пришло в голову.

- Всегда начинай с самого начала. найдешь, причину - развяжешь узел. Поздно уже. Ложись спи. Первая стража моя. – Он поднялся и, сходив к лошади, снял с седла спальник. - Вот. Негоже спать на сырой земле. Пока укладываешься, схожу, напою лошадей.

Вернувшись к импровизированной коновязи, он взял обеих лошадей за поводья и повел к ручью. Обе шли, спокойно - Целег умела находить общий язык с сородичами.

Эльфийка снова удивлённо хмыкнула, но не стала отказываться от спальника, а улеглась с максимальным комфортом, который вообще был возможен в таких условиях. Уже в спину Хервенглану донеслось: - Ты не ответил на мой вопрос. Но... неважно... Доброй ночи...
Через несколько минут Лель уже спала - некрепко и чутко, но спокойно.

Вернув коней с водопоя, мужчина прилег у костра. Подобные ночи навевают воспоминания. Спать не хотелось, поэтому он не стал будить девушку, лишь поправил плащ, которым она укрылась, а на рассвете, Хервенглан приготовил по ломтю хлеба, укрытого тонко нарезанными кольцами помидора и отрез вяленого мяса.

- Утро,- произнес он, осторожно коснувшись плеча девушки. Кто знает, как она отреагирует на прикосновение во сне. Опыт подсказывал, что может быть все что угодно.

Лелианте проснулась за мгновение до того, как мужчина коснулся её плеча, но подавила в себе инстинктивное желание отшатнуться, а спокойно открыла глаза, рассеянно улыбнулась, подумав, что давно она не спала так долго и, пожалуй, спокойно... и взяла кусок хлеба.

- Утро. Давно меня не кормили подряд и ужином, и завтраком, - девушка широко улыбнулась, по-кошачьи жмуря разноцветные глаза, и начала завтракать. Немногим позже седлая свою лошадь, эльфийка на мгновение задумалась о чём-то своём, но мотнула головой, отгоняя непрошенные мысли, и запрыгнула на лошадь, с нежностью поглаживая её по шее, - Удачи тебе на твоём пути, Хервенглан.

- Помни, что ключ всегда в начале,- мужчина придержал лошадь за поводья, устремив взгляд мимо девушки за горизонт,- Ответ на твой вопрос - потому что не убил, когда была возможность. Долгих дней тебе, Лелианте из Граны.

Поводья выскользнули из пальцев.

Она ничего не стала говорить более, а лишь отвесила полупоклон, коснувшись кончиками пальцев груди напротив сердца, и развернула лошадь, чтобы затеряться где-то на дорогах Медии.

Простояв с минуту и глядя вслед удаляющемуся силуэту, Хервенглан вернулся к сбору, своих пожитков, удивляясь тому, до чего же непредсказуем этот мир.